…На этот раз Нора, опять сопровождаемая Джерри, встречала гувернантку уже у ворот, за которыми начинался тот запущенный сад, что так очаровал Кэтрин накануне.
«Чье это решение — оставить такую первозданную дикость? — спросила она себя, издали улыбнувшись Норе. — Рон так захотел или Маргарет? В чьей душе живет эта страсть к воле?»
— Сегодня вы не поете? — в голосе девочки явственно слышалось разочарование, но собака приветливо ткнулась носом в руку Кэтрин, и ей пришлось погладить широкий, теплый лоб.
Норе она тоже ответила упреком:
— А ты сегодня обращаешься ко мне на «вы»? Я чем-то обидела тебя вчера?
— Вовсе нет, — девочка затрясла головой. — Просто папа велел мне говорить так. Он сказал, что это непозволительно, потому что вы — взрослая.
— Ах, вот как! А ты сама, как думаешь? — засмеялась Кэтрин.
Однако Нора отозвалась серьезно:
— Я думаю, что вы не очень взрослая.
— Нет? Почему?
— А взрослые не поют. Просто так — не поют. Если это для них не работа. Ну, есть там всякие певцы… но они ведь поют только, когда на них смотрят. Значит, вы только притворяетесь взрослой, чтобы папа ничего не заподозрил. А то он не даст вам эту работу.
Немного подумав, Кэтрин согласилась:
— А знаешь, ты ведь права. Я действительно очень часто не чувствую себя взрослой. Поэтому ты можешь смело говорить мне «ты».
Личико Норы вспыхнуло радостью:
— Правда? И ты скажешь папе, что так можно?
— Конечно, скажу, — заверила Кэтрин. — А ты мне скажи вот что: кто из твоих родителей решил не благоустраивать этот сад? Ну, не подстригать деревья, не разбивать клумбы… Кому так захотелось?
Быстро оглянувшись, Нора прошептала:
— Это мама. Она увольняет всех садовников, которых нанимает папа, они даже ничего сделать не успевают. Они с папой все время ссорятся из-за этого. Я слышала, как папа кричал ей, что она противится тому, чтобы я выросла нормальным человеком.
— Господи, Нора! Да ты — чудесный человек.
— Но не нормальный, — девочка пристально посмотрела ей в глаза. — То есть не такой, как все. Это правда. Папа говорит, что нормальные дети не видят ни фей, ни карликов, и не слышат, как поют деревья.
Кэтрин вздохнула:
— Жаль, что я этого никогда не слышала.
Но про себя с сомнением подумала: «А хотелось бы мне, чтобы все это мерещилось Майку? Вряд ли. Меня ведь радует, что он — нормальный. Получается, в этом я, скорее, на стороне Рона…»
— А твоя мама, значит, хочет, чтобы ты продолжала все это видеть? — осторожно поинтересовалась она.
Нора вздохнула и перешла на другую сторону:
— Здесь меньше слышно, как ворчат папоротники.