Николь поморщилась. Целовать его на глазах у десятка людей, которые разнесут эту новость по всему городу?
— Н-нет, — замялась она. — Мне не хотелось бы, чтобы нас видели вместе.
Он отозвался серьезно:
— Понимаю. Николь, а вас не оскорбит, если я предложу встретиться в отеле? Там есть отличный номер, который я снимаю, если начинается ливень, когда я оказываюсь вне дома, и дороги размывает. В дождь к нам на гору не залезть.
Николь едва не засмеялась от ликования: «Лучше и не придумаешь! И ведь сам предложил!»
— Там никто не помешает нам поговорить.
— И какой же это номер?
Рон усмехнулся:
— Тринадцатый.
— Тринадцатый?! Вы с ума сошли!
— А вы так суеверны?
— Не особенно… И все же… Я как-то избегаю этого числа.
— И совершенно напрасно. Оно ничем не хуже других. Я ночевал там много раз, и никогда не произошло ничего плохого. Вам нечего боятся, Николь.
«Мне-то, конечно», — молодая женщина опять опустила глаза.
— Ладно, Рон. Ваша взяла. Я приду туда в… в девятом часу.
— Спасибо, Николь.
Ей почудилось, или его голос и вправду дрогнул? Николь посмотрела на него испытующе, но Рон уже справился с собой:
— Я уже буду там. У меня сохранились письма вашей мамы, я принесу их.
Хозяйка книжного магазинчика изумленно уставилась на собеседника:
— Вы до сих пор храните ее письма?!
— Я ведь любил ее, — негромко сказал Рон. — Хотя она заслуживала гораздо большей любви…
«Почему ж ты не дал ей этой любви, скотина!» — девушка почувствовала, как запылали щеки, и подумала, что Рон может неправильно понять ее. Но он так напряженно думал о чем-то своем, что ничего не заметил.
— Маргарет знает об этих письмах? Вообще обо всем? — спросила она на всякий случай.
Рон в сомнении дернул кончиками губ:
— Вряд ли. Я никогда не рассказывал ей о Мишель. Хотя это вполне мог сделать кто-нибудь другой.
Николь решилась спросить о том, что давно не давало покоя:
— Почему вы вернулись в наш город, Рон? В память о ней? Нет, не может быть!
— Нет, — подтвердил он и отступил к двери. — Я вернулся только ради вас, Николь. Чтобы хотя бы видеть вас… Так я жду вас в восемь.
Мужчина вышел так стремительно, что Николь ничего не успела ответить.
«На это у меня будет целый вечер, — успокоила она себя. — А что, собственно, я собираюсь ему сказать?»
И сняла трубку, чтобы позвонить Маргарет.