— Белла? — спросил герцог тихим хриплым голосом.
— Да, Джеймс, — выдохнула она.
И она получила что хотела, моментально оказавшись в его объятиях. Он, должно быть, почувствовал ее пустоту, ее отчаянное желание. Его горячие губы впились в ее рот, языки встретились, и желание захлестнуло Беллу с головой.
Она чувствовала, что Джеймс сдерживает себя. А ее подталкивало отчаяние и желание. Ей хотелось, чтобы он дал волю своим самым темным инстинктам, своей обжигающей страсти. Она желала почувствовать его силу, его тепло и — да поможет ей Бог — его опыт любовника. Она стремилась познать его, прежде чем судьба разлучит их.
Белла прижалась к любимому мужчине, и ее руки скользнули под фрак. Тончайшая ткань жилета оказалась удивительно приятной на ощупь. Она вцепилась обеими руками в эту ткань и стала целовать красивое лицо, молча требуя большего.
«Больше, Джеймс. Покажи мне больше. Покажи мне все».
Его губы оторвались от ее губ, и он смешно ткнулся носом ей в ухо. Лизнув нежную мочку уха, потом резко всосал ее. Кровь в жилах Беллы превратилась в жидкий огонь.
Она смутно почувствовала, что опирается поясницей о край бильярдного стола. Ее руки стали нервно теребить воротник фрака, и Джеймс, передернув плечами, сбросил его на пол. Но оставался еще жилет. Он тоже мешал! Она погладила руки мужчины — мышцы под тонкой тканью рубашки напряглись.
— Ты хочешь этого, дорогая? — тихо спросил он.
Заглянув в бездонные глубины его завораживающих синих глаз, Белла уверенно ответила:
— Я хочу тебя.
Ее пальцы стали медленно расстегивать пуговицы на рубашке. С утробным рыком герцог сорвал с себя галстук и бросил на пол, после чего помог ей справиться с остальными пуговицами.
Белла смотрела на его обнаженный торс, потрясенная произошедшими переменами. Перед ней был не больной исхудавший пациент, за которым она ухаживала. Джеймс снова превратился в здорового мускулистого мужчину, много времени уделявшего физическим упражнениям. Шрам, конечно, никуда не делся, остался десятидюймовым напоминанием о том, что ему пришлось пережить.
Герцог перехватил ее взгляд.
— Шрам вызывает у тебя отвращение?
— Нет, что ты! — Она провела пальцем по неровным краям зажившей раны, потом наклонилась и поцеловала ее. — Ты очень красив, — шепнула она, не поднимая головы.
Джеймс издал странный звук, поднял ее голову и посмотрел в глаза.
— Ты невероятна, — только и сумел он выговорить.
Он стал целовать ее, одновременно нащупывая пуговицы на платье. Занимаясь пуговицами, он покрывал поцелуями лицо, шею, грудь в вырезе платья. Когда последняя пуговка была расстегнута, Белла оттолкнула его руки и сама спустила платье с плеч. Аметистовый шелк соскользнул на пол. Она переступила через платье, отошла чуть в сторону и спустила бретельки на рубашке, которая тоже не замедлила оказаться там же. Переступив и через нее, Белла повернулась к мужчине. На ней остались только черные чулки с подвязками и туфельки.