Он должен встать, помочь ей одеться, проводить в ее комнату и бежать. Потом употребить всю свою власть и влияние, чтобы ее мечты воплотились в жизнь — какими бы они ни были, — и заняться своими делами. Вместо этого Джеймс погладил ее бедро, потом его рука переместилась на живот… на грудь… Белла потянулась, как довольная кошка, и повернулась к нему.
— Ты собираешься здесь спать? — осведомился он.
Женщина улыбнулась:
— Не думаю, что Харриет это одобрит.
Джеймс засмеялся и накрыл ладонью ее грудь. Чувствительный сосок сразу затвердел. Его фаллос тоже. Интересно, он когда-нибудь сможет ею насытиться?
Ее глаза изумленно расширились — она почувствовала его возбуждение.
— А что скажет Коутс, если застанет нас здесь в таком виде?
— Я уже здоров. И Коутс знает, что неожиданно врываться ко мне нельзя.
У Беллы поползли на лоб брови, а Джеймс мысленно выругал себя за необдуманный ответ.
— Значит, — сделала она вывод, — ты часто занимался любовью с женщинами в самых неожиданных местах?
Занимался любовью? Нет, он никогда так не называл половой акт. Он спал со многими женщинами, но занимался любовью только с одной — с ней. Но как сформулировать это, чтобы не показаться холодным?
— Не буду лгать о моем прошлом, Белла. Я не монах и никогда не стремился им быть. Но я всегда избегал эмоциональных привязанностей.
Она прижалась к мужчине так сильно, что их сердца забились как одно.
— Ты был прав, когда говорил, что в моем браке не было страсти. Роджер был намного старше и ложился в мою постель только в первые месяцы после свадьбы, а кроме того, он всегда был пьян. Это было больно и очень противно. Потом он только пытался, но ничего не мог, а обвинял во всем меня.
Джеймс едва справился со злостью. Он сделал собственные выводы относительно отсутствия у нее опыта, но ему и в голову не могло прийти, что ее муж был старым алкоголиком, винившим в своем бессилии жену. Больной ублюдок. Неожиданно Джеймсу подумалось, что, будучи совсем молоденькой невестой, Белла испытала настоящее предательство сродни тому, что познал он. Их обоих разочаровали и отвергли те, кто должен был охранять и защищать. Джеймс представил себе испуганную семнадцатилетнюю девочку, оказавшуюся во власти извращенца, и сжал кулаки.
Что еще таится в ее прошлом? Неужели Роджер Синклер регулярно издевался над ней? Что ж, к сожалению, в этом нет ничего необычного.
Его голос стал бархатистым шепотом:
— Ты ни в чем не виновата. Ты красивая и желанная женщина.
Это было чистой правдой. Он хотел овладеть ее восхитительным телом снова, заставить ее кричать от наслаждения.