— Я верю.
— Значит, ты понимаешь, почему я должна уйти. Пожалуйста, не останавливай меня и не устраивай слежку. Я знаю, что Бобби следил за мной, когда его арестовали.
— Если двенадцатилетний мальчишка сумел отыскать тебя в Лондоне, это сможет сделать и Руперт. Со мной ты будешь в безопасности.
— Нет!
— Послушай, Белла, я чуть с ума не сошел от беспокойства. Поверь, я сумею защитить тебя.
— А кто защитит тебя?
Она поняла свою ошибку в тот самый момент, когда эти слова сорвались с губ.
Его глаза вспыхнули.
— Я знаю, что в конюшне был Руперт.
— Тогда ты должен меня понять, — взмолилась она. — Он загнан в угол и чрезвычайно опасен. И без колебаний нападет на ребенка или выстрелит в герцога.
— Если бы ты была честна со мной с самого начала, я мог бы все это предотвратить.
Белла почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица, и прикусила губу, чтобы не разрыдаться.
— Черт побери, Белла! Теперь, когда знаю, кто тебя преследует, я могу остановить преступника. Тебе надо только пойти со мной. Я обеспечу твою безопасность, пока Синклера не поймают.
— Где?
— В моем доме на Парк-стрит.
Она потрясенно уставилась на герцога.
— Ты хочешь, чтобы незамужняя женщина жила в герцогском доме? Ты сошел с ума?
— А что, у тебя были проблемы, когда мы делили кров в Уиндмуре?
— Нет, но… это было в деревне, и дом был мой! Это ты настоял, чтобы жить в нем. А здесь — Лондон, где все сплетничают обо всех. Скандальные газеты напечатают…
— Не верю, что тебя волнуют слухи, когда ты бежишь от опасного преступника.
— На карту поставлена не только моя репутацию, но и твоя, — отметила Белла.
Герцог искренне расхохотался.
— Мне глубоко наплевать и на слухи, и на скандальные газеты. Но меня волнует твоя безопасность. Если тебя тревожат соображения приличия, я самым тщательным образом проинструктирую персонал. Никто не будет знать о твоем присутствии.
Заметив ее колебания, Джеймс добавил:
— Не надо нести свою тяжкую ношу в одиночестве. Позволь, я позабочусь о тебе.
Белла подумала, что чертовски устала бороться за выживание и постоянно отгонять страх. Сначала это был страх перед мужем, а теперь перед его дьявольским братцем. Ей отчаянно хотелось принять предложение Джеймса, склонить усталую голову ему на плечо и позволить разобраться с Рупертом. Раскрыть все свои тайны.
Она явно колебалась, и герцог заключил ее в объятия.
— Позволь мне, Белла, — тихо сказал он, — разреши позаботиться о тебе, так же как ты заботилась обо мне, когда я мог умереть.
Если бы она изо всех сил не старалась сохранить контроль над эмоциями, то, услышав эти слова, непременно бы расплакалась.