Гости ушли, домой вернулась вдовствующая герцогиня, и Белла, не желая попасть на еще один урок, посвященный своим будущим обязанностям, удалилась к себе. Разговор с Джеймсом может и подождать.
Переодевшись в ночную рубашку, она устроилась в кожаном кресле и стала перечитывать свою последнюю статью. В дверь постучали.
Отложив блокнот, она встала, открыла дверь и обнаружила на пороге Джеймса, прислонившегося к дверному косяку. Его горящий взгляд скользнул по ее ночному одеянию, распущенным волосам…
— Ты спала?
— Нет, я читала.
Он вошел в комнату и запер за собой дверь.
Белла подумала, должна ли она настоять, чтобы он ушел. В конце концов, в доме его бабушка… пусть даже она не знала, в каком крыле располагались личные покои вдовствующей герцогини. Но Джеймс обнял ее и поцеловал с такой нежностью, что все сомнения исчезли сами собой.
— Ах, Белла, — вздохнул он. — Ты весь день и ночь была рядом, а я не мог прикоснуться к тебе.
— Но… мы должны поговорить о твоем плане.
— Позже, — шепнул он, — намного позже.
Он взял ее за руку и повел в спальню.
Белла послушно двинулась следом.
— Ты превращаешь меня в блудницу.
— Да. Но в мою блудницу.
Его страстный поцелуй изгнал последние разумные мысли, заставил ее дрожать от страсти. Она оказалась бессильной и не могла остановиться. Все прежнее одиночество и бесконечные тревоги сплелись воедино, породив огромное всепоглощающее желание.
Джеймс принялся было расстегивать крошечные пуговки на ее ночной рубашке, но потом издал утробный рык и, разорвав ткань, отбросит ее на пол. Белла помогла ему избавиться от одежды, и наконец их обнаженные тела соприкоснулись.
Его руки накрыли ее груди — лаская, дразня, возбуждая, — потом на смену рукам пришли губы и язык…
Белла чувствовала себя блудницей, зато блудницей желанной и любимой.
Они упали на кровать, тесно прижавшись друг к другу. Джеймс отстранился, подвинул ее на край кровати, раздвинул ноги и стал целовать груди и живот, постепенно опускаясь все ниже и ниже. И вот он подул на повлажневшие завитки и жадно припал ртом к ее горячему женскому естеству. Белла судорожно вздохнула и открыла глаза. Его язык вытворял с ней восхитительные и совершенно непозволительные вещи. Она попыталась вывернуться, но возлюбленный крепко держал ее за талию.
— Джеймс! Я не думаю, что можно…
— Ш-ш-ш. Думать не надо. Наслаждайся. И позволь мне продолжить.
Этот мужчина явно знал, что надо делать. Не прошло и нескольких минут, как Белла заметалась по кровати, утонув в жаркой волне страсти. Жидкий огонь растекся по жилам. Она еще никогда не ощущала наслаждение так остро. Тело то горело, то казалось погруженным в ледяную воду.