Она и сама не знала, почему обошла вазу, чтобы посмотреть, кто это. И почему-то совершенно не удивилась, встретившись со взглядом темных ироничных глаз на красивом лице.
— Чудная комната, — вкрадчиво проговорил Джайлз. — Она мне всегда нравилась. Мальчиком я притаскивал сюда улиток и устраивал между ними гонки. Фрэнки и я делали ставки. Когда Фрэнки проигрывала, она всегда платила, а когда проигрывал я, она не брала у меня деньги. Такой она была во всем.
Харриет вдруг, как наяву, увидела Фрэнки, лежавшую на полу и наблюдавшую за улитками и возбужденным лицом племянника, и не могла сдержать улыбки. Действительно, это было так на нее похоже.
Джайлза эта ласковая улыбка сбила с толку, и он вдруг понял, что она не притворяется.
— Вы действительно любили Фрэнки? — спросил он почти шепотом.
Харриет, посмотрев в его удивленные глаза, горько засмеялась.
— Мне жаль разочаровывать вас, Джайлз, но это действительно так. А почему вы все еще здесь? — добавила она резко.
Джайлз пожал плечами:
— А почему бы и нет? Я забронировал номер на две недели, и, как я понимаю, вечерний чай входит в программу.
У Харриет открылся рот.
— Вы забронировали номер?
Не говоря больше ни слова, она подошла к столу регистрации и на глазах удивленной Эвелин стала просматривать список постояльцев.
Когда она повернулась к нему, щеки ее пылали.
— Лгун, — прошипела она и заметила, как официант, проносящий поднос с белым и черным шоколадом, бросил на нее изумленный взгляд.
Харриет оглянулась вокруг и покраснела еще больше, увидев, что несколько посетителей смотрят на нее с откровенным недоумением.
Она вновь повернулась к Джайлзу, который явно развлекался происходящим.
— Давайте продолжим разговор у меня в офисе, — скрипнула она зубами.
Он, встав, отвесил издевательский поклон и последовал за ней. Она так высоко подняла подбородок, что его не удивило бы, если бы она задела им люстру.
— Какая вы деловая, — заметил Джайлз, оглядев рабочий кабинет.
— Вы не снимали номер, поэтому я должна попросить вас удалиться, — прошипела Харриет безо всяких вступлений. На ней были темно-голубая юбка, жакет и белая блуза. Волосы собраны в узел на французский манер. И Джайлз тут же вспомнил, какой роскошной серебряной волной падали они вчера на ее плечи.
— Снял, я вам говорю. Вы просто пропустили мое имя. Во время путешествий я всегда регистрируюсь под именем Браунинг. Это был мой любимый поэт, когда я учился в школе. Думаю, что он недооценен. Вся слава досталась его жене, — улыбнулся он.
— Когда путешествуете! — прошипела Харриет, никак не прокомментировав его поэтические пристрастия. — Да вы всего в двадцати милях от дома.