— И речи не может быть о том, чтобы ты вышла за него замуж, — заявила тогда мать Селии. — У него нет ни денег, ни положения в обществе, даже дома у него нет. Отец и слышать об этом не желает.
Однако отец об этом все же слышал — о ее желании выйти замуж за Оливера, Селия сама заставила его слушать. Но он повторил то же, что сказала мать:
— Нелепо портить себе жизнь. Тебе нужен достойный брак, Селия, с человеком нашего класса, с тем, кто мог бы обеспечить тебе подобающий образ жизни.
Селия сказала, что ей не нужен достойный брак, что ей нужен брак с Оливером, потому что она любит его и у него прекрасное будущее, а его отец — владелец преуспевающего издательского дома в Лондоне, который со временем перейдет к Оливеру.
— Преуспевающего?! — фыркнул отец. — Глупости! Будь он таковым, не жили бы они в Хэмпстеде. Ему некуда податься. Нет, дорогая, — заключил отец — ведь он обожал ее, младшенькую дочку, поздний цветок своей жизни, — найди кого-нибудь более подходящего и выходи себе, пожалуйста, хоть завтра. Я прекрасно понимаю, что тебе нужно: дом, муж, дети — это нормально. Я и не думаю тебя удерживать. Но ты должна найти себе человека, который составит с тобой хорошую пару. А тот парень даже верхом не ездит.
Последнее окончательно добило Селию. Она вышла из себя, раскричалась и поклялась, что никогда не пойдет замуж ни за кого другого, кроме Оливера. В ответ родители тоже злились и шумели, уверяя, что она просто смешна и сама толком не понимает, о чем говорит. Да она даже понятия не имеет о том, что такое брак, какое это серьезное, ответственное дело, а не просто дурацкое представление о какой-то там любви.
— Слишком ее переоценивают, эту любовь, — резко сказала мать. — Любовь скоротечна, Селия, и это вовсе не то, о чем ты толкуешь. А когда любовь проходит, требуется нечто совершенно иное, поверь. Например, приличный дом, где можно растить детей. Брак — это бизнес, и наиболее удачен он тогда, когда обе стороны воспринимают его именно так.
Селии было всего восемнадцать лет, когда она встретила Оливера Литтона. Она увидела его в противоположном конце зала на одной из лондонских вечеринок, которую устраивал кто-то из богемных приятелей ее сестры, и безнадежно влюбилась в него еще до того, как они успели сказать друг другу хотя бы слово. Позже, пытаясь осмыслить это ощущение, объяснить его себе самой, Селия помнила только, что тогда ею овладело сильнейшее волнение и потрясло до глубины души. В одно мгновение она стала другим человеком, словно жизнь ее вдруг навели на резкость, сфокусировали. Сначала это была эмоциональная реакция на Оливера, желание постоянно находиться с ним рядом. Но все сводилось не только к физическому влечению, которое ей случалось испытывать и раньше. Несомненно, Оливер был чрезвычайно хорош собой, высок и серьезен, даже немного мрачноват; у него были светлые волосы, синие глаза и веселая улыбка, которая совершенно преображала его лицо, не просто смягчая, а придавая ему выражение легкой веселости и даже игривости.