Том подождал, пока не окажется на маминой улице, прежде чем развернуть листок; но когда он подошел к передней двери, адрес в Блумсбери уже запечатлелся в его памяти.
Только поздно вечером Мередит осталась одна и сумела все записать. Вечер был мучительным: Рита и мама ругались весь ужин, папа заставил их сидеть рядом и слушать объявление мистера Черчилля по радио о русских, а потом мама — все еще не простившая Мередит предательства в замке — нашла огромную груду носков, которые нуждались в штопке. Сосланная на кухню, где летом всегда царила жара, Мередит мысленно проигрывала день снова и снова, полная решимости не упустить ни малейшей детали.
А теперь наконец она укрылась в тишине комнаты, которую делила с Ритой. Она сидела на кровати, прислонившись спиной к стене; ее дневник, ее драгоценный дневник лежал на коленях, и она яростно марала его страницы. В любом случае, подождать было мудро, невзирая на муки; Рита сейчас особенно невыносима, и последствия, если она найдет дневник, будут ужасны. К счастью, горизонт обещал быть чистым еще около часа. Не иначе как при помощи черной магии Рите удалось привлечь внимание помощника мясника из лавки через дорогу. Это явно любовь: парень прятал под прилавок сосиски и украдкой передавал их Рите. Рита, разумеется, считала себя его светом в окошке и не сомневалась, что свадьба не за горами.
К несчастью, любовь не смягчила ее. Днем она дождалась возвращения Мередит и потребовала отчета: что за женщина приходила к ней утром, куда они отправились в такой спешке, что это Мередит замышляет. Конечно, Мередит не сказала. Просто не хотела. Юнипер была ее личным секретом.
— Так, одна знакомая, — обронила она как можно небрежнее.
— Маме не понравится, что ты отлынивала от своих обязанностей и гуляла с леди Вонючкой.
Но у Мередит в кои-то веки был припасен ответный удар.
— А папе не понравится, чем вы с сосисочником занимались в убежище.
Лицо Риты покраснело от негодования, и она швырнула в Мередит первое, что подвернулось под руку, а именно свою туфлю, поставив некрасивый синяк над коленом; зато она промолчала при маме о Юнипер.
Закончив предложение, Мередит поставила выразительную точку и задумчиво пососала кончик ручки. Она добралась до места, когда они с Юнипер встретили мистера Кэвилла; тот шел по мостовой и хмурился, глядя в землю так сосредоточенно, будто считал шаги. Тело Мередит через весь парк ощутило: это он, еще до того, как у нее перехватило дыхание. Сердце накренилось в груди, будто его подпружинили, и она немедленно вспомнила свою детскую привязанность. Вспомнила, как наблюдала за учителем, как впитывала каждую его фразу и мечтала, что однажды они поженятся. Какой стыд! Какие нелепые грезы! Но тогда она была всего лишь ребенком.