И снится нам не рокот космодрома,
Не эта ледяная синева,
А снится нам трава, трава у дома
Зелёная, зелёная трава.
А слёзы... что слёзы? Ну и что? Ну и пусть. И пусть текут, пусть. И у меня текут. И Лёшка рядом со мной сопит и судорожно сглатывает.
У нас нет больше нашей Земли. Но мы-то, мы-то пока ещё есть.
А мы летим орбитами,
Путями не избитыми,
Прошит метеоритами простор,
Оправдан риск и мужество,
Космическая музыка
Вплывает в деловой наш разговор.
Этот куплет я не помню совершенно, я не пел его Карлуше. Но как же он к месту тут! Как будто специально про нас написано, про наш "Феникс".
В какой-то дымке матовой
Земля в иллюминаторе,
Вечерняя и ранняя заря,
А сын грустит о матери,
А сын грустит о матери,
Ждёт сына мать, а сыновей Земля.
Жди нас, мама, жди. Мы вернёмся, мы ещё обязательно вернёмся. Мы будем работать, будем очень много работать. И ещё больше будем учиться. Наш новый император сегодня про учёбу правильно сказал в своей коронационной речи. У нас тут нет учителей, зато есть учебники, есть записи лекций на все случаи жизни по всем предметам. Нас некому контролировать, некому ставить нам двойки и пятёрки, а потому контроль будет особенно жёстким. Ведь самый лучший контролёр - это собственная совесть.
Путь до Авроры, нашей новой родины, не близок. А "Феникс" наш, конечно, корабль большой, надёжный, вместительный, но вот скоростными параметрами воображение он отнюдь не поражает. Медленный он, честно говоря. И телепать нам в этакой тесноте до Авроры на "Фениксе" ещё полгода. Но даром они не пройдут, эти полгода. Теперь, когда работает реактор, заработают и информационные терминалы в пеналах. И мы будем учиться. Император просил до прибытия на Аврору всех окончить курс хотя бы восьмилетней школы.
Мы будем учиться. И вернёмся, жди нас, мама, жди.
И снится нам не рокот космодрома,
Не эта ледяная синева,
А снится нам трава, трава у дома
Зелёная, зелёная трава.
Просохли слёзки на щеках. А вот Ненависть, Ненависть никуда не ушла, она тут, с нами. Кажется, эта Ненависть сейчас материализуется, настолько густая и чёрная она наваливается на меня со всех сторон.
Через шесть рядов справа от себя вижу Сашку. Грязная, волосы всклочены, пионерский галстук съехал куда-то вбок, но она не замечает этого и искажённым от Ненависти ртом буквально выплёвывает в воздух слова:
И снится нам не рокот космодрома,
Не эта ледяная синева,
А снится нам трава, трава у дома
Зелёная, зелёная трава.