— Вот, полюбуйтесь, — произносит наконец генерал, протягивая Астахову газету.
Это западноберлинский «Шварц адлер». Полковник внимательно всматривается в помещенный в нем крупный снимок полигона, недоумевая, что тут могло привлечь внимание генерала.
— Обыкновенный полигон ракетного оружия… — медленно произносит он, не отрывая глаз от снимка и все еще надеясь заметить на нем хоть какую-нибудь деталь, ускользнувшую от его внимания.
— Вот именно, — недовольно перебивает его генерал, — самый обыкновенный полигон. Но ведь это же наш советский испытательный полигон тринадцать дробь три! Не скажете ли вы, полковник Астахов, каким образом снимок его попал в «Шварц адлер»?
Да, это действительно полигон тринадцать дробь три. Астахов даже краснеет от досады. Как же он сразу не обратил внимания на хорошо знакомый ему следящий телескоп, смонтированный на поворотном лафете зенитного орудия? Вспоминает он и расположение пусковых установок, испытательных стендов, смотровых вышек.
— Разве не на этом полигоне были вы всего три дня назад? — вскидывает генерал строгие глаза на Астахова.
— Так точно, товарищ генерал. На этом…
— Мало того, — снова перебивает его генерал, — полигон этот сфотографирован именно в тот день, когда вы на нем находились. На пусковой установке тут изображена ведь ракета «Тау-21», испытание которой началось тридцать первого июля. Полюбуйтесь-ка на это сами!
Генерал достает из стола лупу и протягивает ее полковнику. Вооружившись ею, Астахов отчетливо видит теперь характерные очертания действительно запускавшейся в тот день ракеты «Тау-21».
— Да-с, — мрачно продолжает генерал, все еще не глядя на Астахова, — пикантная получается ситуация: прославленный контрразведчик, ответственный работник Комитета государственной безопасности едет проверять состояние секретности испытаний, производимых на полигоне ракетного оружия. Возвратясь, докладывает, что все вполне благополучно, что вражеской разведке не подобраться к полигону и на пушечный выстрел. А тем временем — полигон этот фотографирует кто-то как раз в момент запуска новой ракеты.
Пораженный полковник Астахов лишь сокрушенно разводит руками.
Генерал барабанит по столу кончиками пальцев. Астахов никогда еще не видел его таким взволнованным. Надо бы сказать хоть что-нибудь в свое оправдание, но что? Как могло произойти такое?
— Я пока не требую от вас объяснений, — сухо заключает генерал, — но приказываю немедленно заняться этим делом и не позже понедельника доложить, как это могло произойти.
— Слушаюсь, товарищ генерал…