— Это от водки, это пройдет, — как-то криво подмигнуло отражение в ответ. Но не проходило. Наоборот, захотелось поскорее нырнуть в ванну, смыть липкий запойный пот, тщательно выбрить щеки и, одевшись во все свежее, бежать из затхлой проспиртованной берлоги куда глаза глядят. Хоть бы и к Игорю. Обещал же бывший однокашник взять к себе в фирму, уж он бы там развернулся. Столько идей, баран, в стакане утопил.
Мишка оживился, сбегал в ванную и включил воду, вернулся в комнату и, искоса взглянув на ополовиненную бутылку, окончательно осознал, что продолжать пьянку не хочется. Это так его поразило, что затренькавший в прихожей звонок дребезжал минуты три, пока хозяин квартиры сумел почувствовать разницу между звоном в голове и в дверях.
Прямо в трусах он подлетел к двери и, не интересуясь, кто же там ломится, отщелкнул собачку замка. На площадке только того и ждали, чей-то мощный удар заставил дверь распахнуться и врезаться косяком в подбородок радушного хозяина. Мишка еще барражировал над так и не дождавшейся выбивки пыльной дорожкой, а вдоль стенки прихожей уже скользили лихие гости — низенький крепыш, видимо, двери и высадивший, и высокий широкоплечий блондин, успевший дверь прикрыть и даже защелкнуть на замок.
Коротышка подхватил рухнувшего в угол Мишку за ворот майки, поставил на ноги и коротким ударом в подреберье отшвырнул в комнату. Зацепив стол, тот перевернулся в воздухе и больно ткнулся копчиком об угол батареи парового отопления. Боль и обозлила. Рука нашарила в углу пустую бутылку, замахнуться Мишка еще успел, но запустить снаряд в лоб налетчику не удалось. Крепыш шустро пригнулся, а возникший за его спиной блондин огромным прыжком перекрыл полкомнаты и носком мягкого, но ребристого ботинка вышиб бутылку из Мишкиного кулака. Отпрыгнув, он тем же носком приложил хозяину под сердце, отчего Мишка жалобно ойкнул и на пару секунд потерял сознание.
— Гном, давай его в ванную. — Стас услышал шум включенной воды. — Нечего тут задерживаться. Я этого алкоголика в три минуты расколю.
Но Мишке к водным процедурам было не привыкать. Не то чтобы ему нравилось, как чья-то сильная рука топит его в родной ванне, словно помойного кота, совсем наоборот. Приятного в этом он не находил. Но и не испытывал ожидаемого мучителями ужаса, а все благодаря алкоголю, закалившему сосуды мозга. Однако в отличие от однажды проколовшегося на этой анормальности Севы Стас разглядел в глазах трижды опущенного в воду пьяницы нечто непривычное и приказал:
— Погоди, может, хватит. Начнем допрос.