И как прикажете понимать этот сюжет с «экскурсией» по дому? На фига такому расчетливому дельцу, как Сай, портить отношения с Линдси и приводить в дом бывшую жену-дылду, — видите ли, осматривать спальни-люкс, необъятные шкафы и королевскую кровать размером с ипподром? Какой смысл ему было показывать Бонни дом, как бы говоря: «Милая, напрасно ты отказалась от алиментов!» Что, он до такой степени хотел ее обидеть? Таким был негодяем? Или тут сама Бонни внесла свою лепту? И зачем она мне об этом рассказала? По простоте душевной? Или кто-то ее там застал, возможно, за чем-то предосудительным — когда она рылась в шкафу, забирала что-то, ей не принадлежащее? Хватило ли у нее ума сообразить, что мы сняли отпечатки пальцев со всего — начиная от дверных ручек и кончая лезвием любимого кухонного ножа Мэриэн Робертсон?
Да провались она пропадом, эта Бонни! Целый день мысль о ней не давала мне покоя. Я твердо знал, что в моих глазах Линдси не годилась Бонни в подметки. Я думал, что, увидев Линдси, я испытаю хоть дешевенькое волнение, и что же? Хваленая кинозвезда вообще оказалась мне до лампочки. Линдси, принявшая величественную позу на фоне окна, выглядела такой фальшивой после «естественной» Бонни.
Велика важность. Бонни в хорошей форме, и она… Ну, не знаю. Как-то развлекла меня, что ли. Я не мог сосредоточиться на собрании и злился оттого, что зациклился на Бонни, я вел себя как полный идиот. С точки зрения здравого смысла, я уже нашел все, чего желал. Линн — красивая, славная, молодая. А я расселся тут и, зажмурившись, представляю, как мои пальцы скользят по шелковистым плечам Бонни. Но ведь у нее может быть совершенно другая кожа — или липкая и влажная, или шершавая, как у ящерицы, а то еще все тело может быть покрыто мерзкими расплывчатыми веснушками.
Я не мог понять, что со мной творится. Далась мне эта Бонни Спенсер! Дался я сам себе! В конце концов, прав был Грегори, который в точку попал, назвав ее простушкой. Глаза? Глаза как глаза — ну, цвет интересный. Нос? Обыкновенный нос. Губы? Я уж и забыл какие — скорее всего бледные, бескровные. Не обратил внимания. Так какого дьявола я хотел… Я не мог даже сказать «хотел увидеть». Я просто ее хотел.
Ну и Бог с ней, с реальностью. Слишком приятны мои фантазии, чтобы открывать глаза. Я снова в ее кухне. Я бросаю пиджак на пол. Развязываю галстук, расстегиваю рубашку и сдираю с Бонни лифчик, чтобы прижаться кожей к ее коже… В этот момент я вздрогнул от оглушительных аплодисментов. Я встрепенулся и взглянул перед собой. Дженнифер, обнажая в улыбке измазанные помадой зубы, сходила с подмостков.