Каратели придерживалисьправила: «Пусть падет 100 наших солдат, но если при этом будет ликвидирован хотя бы один коммунист-это у же большой успех. Мы можем восполнить 100 человек, но партизаны не в силах заменить ни одного». Они непрерывно вводили в бой все новые и новые силы. Их наглости не было предела, поскольку они действительно имели неисчерпаемый резерв войск. «Во что бы то ни стало надо истребить экспедиционный отряд из Цзяньдао, хотя бы для этого пришлось потерять и тысячу своих солдат. С ликвидацией этого отряда придет конец и Ким Ир Сену, а без него будет шабаш всей армии корейских коммунистов, борющихся против Маньчжоу-Го и Японии» — таким был девиз вояк Цзинъаньской армии.
К несчастью, помимо непрерывного и отчаянного преследования карателей, той зимой часто разыгрывалась страшная метель. В ее вихрях порой трудно было отличить своих бойцов от неприятеля. Только по говору удавалось определить бойцов одной из сторон — наш или противник, и сразу же начинался бой.
Не сумев преодолеть суровых испытаний, нас оставили следовавшие за нами бойцы китайского антияпонского отряда. Из-за отсутствия высокой готовности к самопожертвованию они были не в силах выдержать преследования следующих по пятам карателей, да и безжалостные морозы, метели сделали свое дело. Ведь получалось, что не они хранили нас, а мы — их до конца.
Вскоре кончился и провиант, которым снабдил нас Пин Наньян. Вместо пищи нам несколько дней пришлось глотать один лишь снег. Это был единственный продукт, который мы могли бесплатно добывать на бесконечной, не проникшейся к нам состраданием земле. Ведь куда ни посмотри — не было перед взором даже признаков о существовании человеческого жилья. С помощью бойцов, не страшившихся идти на верную гибель, мы пробовали устраивать налеты на лагерь карателей во время привалов, но добытым продовольствием нельзя было прокормить наш отряд. Тем более, что противник, выходя в боевую экспедицию, брал с собой небольшой запас провианта.
«Невзирая на любые трудности, надо добраться до лесоразработок в Тяньцяолине. Ведь Пин Наньян говорил, что там хранится много продовольствия». С этой надеждой мы упорно продолжали продвигаться вперед, вдохновляя и поддерживая друг друга.
Когда появлялось немного съедобного, я уступал его своим бойцам. Бывали и такие дни, когда суточный рацион всего отряда состоял из менее двух килограммов кукурузы. В таких случаях предназначенные для меня кукурузные зерна я вкладывал в рот молоденьким бойцам, а сам глотал горсти снега. Разумеется, от снега не прибавлялось сил, но я сквозь жестокую пургу упорно продвигался вперед по крутым склонам гор.