Для революционного воспитания жителей поселка О Чжун Хва часто организовывал театральные представления. Либретто писал он сам, в ролях выступали двоюродные братья и сестры. Их число было больше целого отделения. Они же сами готовили декорации, сами и режиссировали и показывали на сцене завершенное представление.
Таким образом, он влиял на массы, принимал в революционную организацию своих родных, а затем всех сельчан вовлекал в деятельность организации. В период до и после зимнего Минюегоуского совещания вместе с Кан Сан Чжуном, Чо Чхан Доком и Ю Сэ Рёном участвовал в операции по захвату оружия, которая проводилась в качестве одного из важнейших звеньев в цепи плана подготовки к созданию Антияпонской партизанской армии. Оружие, добытое ими с риском для жизни, служило большим подспорьем для вооружения отряда особого назначения, где состояли борцы Чвэ Ин Чжун, Хан Хын Гвон, Кап Сан Чжун, Ким Ын Сик. Идя навстречу нашей воле, О Чжун Хва превратил отдельные поселки 5-го участка, являвшиеся первым объектом для вражеского налета, в замечательный полупартизанский район. Добросовестно выполнял он и задание по созданию опорного пункта действия в контролируемом врагом районе. Так, типография «Чхонир» в Тумыне, созданная им как важнейший опорный пункт действия, выполняла роль ушей и глаз революционной армии.
О Чжун Хва и его родные были для врагов как бельмо на глазу. Они выжидали удобного момента, чтобы уничтожить всех его родственников. Весной 1933 года одна из партизанских групп захватила секретный документ, посылаемый Лунцзинским японским консульством Шисяньскому полицейскому участку. Это был приказ об уничтожении всей родни фамилии О.
Получив сведения об этом, мы немедленно подняли на ноги партизанский отряд и приняли меры для их спасения. Партизаны сразу же эвакуировали семью фамилии О — 31 человека в Шилипин.
Да, О Чжун Хва был человеком волевой натуры, с неутомимой страстью, всю жизнь спешил жить, словно спринтер. Летом 1933 года, к несчастью, он был арестован врагами на явочном пункте в Бэйфэнвудуне, был зверски убит во время ареста. Нет очевидцев того, как этот человек простился со своей последней минутой жизни и с каким видом он принял смерть. Враги же, убившие его и его друзей, исчезли с места преступления, сделав его вечной тайной.
Когда старик О Тхэ Хи, сжав кулаки, прибежал из Шилипина в Бэйфэнвудун, О Чжун Хва был весь в крови, лежал с открытыми глазами у пункта явки. В его зрачках, где еще не угас огонек жизни, отражалось синее небо над партизанским районом, на которое он при своей жизни часто взирал с большой любовью.