Однажды, зябким апрельским днем интерес к графическому дизайну привел ее на набережную, — так хотелось думать ей. Здесь собирались строить новое здание, причем разрабатывать индивидуальный стиль поручили одной из самых известных в стране студий графического дизайна. Уже одно это оправдывало появление Ребекки на пресс-конференции на месте будущего строительства.
Архитектором здания был Уэсли Слоан, и предназначалось оно для компании «Вайтейкер и Рид». У Ребекки, когда она, пропустив занятие по микроэкономике, спешила в район порта, было предчувствие, что она вступает в полосу неприятностей.
Она даже не предполагала, каких.
В 1974 году Джеду Слоану исполнилось двадцать четыре года.
С Бостонской гавани дул порывистый ветер. За год, прожитый в Сан-Франциско, он успел забыть, как холодно бывает в Бостоне, даже в апреле. И теперь с трудом переносил перепады погоды. Отец его, напротив, не обращал внимание на колючий ветер. Они наблюдали за тем, как сносят здание, занимавшее участок, выбранный для осуществления совместного проекта Уэсли Слоана и Абигейл Вайтейкер-Рид.
— Чудесное место для пресс-конференции, — сказал Джед.
Штормовой ветер развевал стальные волосы Уэсли Слоана. Этот крепкий пятидесятилетний мужчина, всецело отдавший себя работе, лишь усмехнулся:
— Твоя тетя Абигейл — большая любительница театральных эффектов. Правда, на сей раз это может ударить по ней другим концом. Что если какого-нибудь журналиста сдует с набережной, и придется его откачивать? Хотя она утверждает, что к трем часам ветер утихнет.
— Не то ему это дорого обойдется?
— Я не удивился бы. Знаешь, я очень рад, что ты приехал.
Как будто у него был выбор. Джед служил архитектором-стажером в сан-францисской фирме отца. В проект административного здания компании «Вайтейкер и Рид» он внес очень небольшой вклад. Уэсли Слоан был не из тех, кто с легкостью делится полномочиями, даже с собственным сыном. И Джед не питал иллюзий, по какому поводу он в Бостоне: просто тетя Абигейл представляет проект как семейное дело, а он член семьи. Она даже Квентина вызвала из Сайгона, куда тот отправился в октябре, чтобы поработать в отделении «Вайтейкер и Рид», открытом более десятилетия назад, с началом американского вторжения во Вьетнам. Разумеется, Квентин прилетел. Он всегда исполнял желания матери, да и пребывание в Сайгоне его порядком утомило.
По Парижскому мирному соглашению, «Вайтейкер и Рид» сохраняла деятельность в Юго-Восточной Азии в прежнем масштабе, но Абигейл с трудом примирилась, что ее единственный двадцатидвухлетний сын добровольно поехал улаживать дела компании. Джед понимал Абигейл. Она потеряла во Вьетнаме мужа. Не хватало еще потерять сына.