Возможно, так я и поступлю, подумал он. Но сначала придется разобраться с этим контрацептивом в темных стеклах, с этим, не к ночи будь помянут, коллегой, подполковником Молчановым. Он ведь до сих пор крутится где-то здесь, рядом. И, как сказано в том бородатом анекдоте про Красную Шапочку: «Волки, мы свободный народ, но пока эта б… в лесу, нам житья не будет».
Так-то вот, глаза и уши его превосходительства, сказал он себе, грустно посмеиваясь. Рановато вам еще на покой. А хочется-то как!.. Надо же, кто бы мог подумать: я – и хочу на покой… Старею, что ли? Или этот фраер со «Стечкиным» так меня напугал, что мне тишины захотелось? Тоже, между прочим, довольно редкое явление: напуганный майор Бурсаков…
Спохватившись, он снова свернул на обочину и остановил машину. Дружба дружбой, а заваливаться в гости без предупреждения – дурной тон, особенно если хозяин – серьезный, солидный человек, начальник заставы, контролирующий район, в котором ты, по легенде, кормишься. Заглушив двигатель, Струп достал мобильный телефон, выключил его и, открыв крышку, вытряхнул на ладонь хранившуюся там, чтобы не потерялась, украинскую SIM-карту. Разумеется, он мог позволить себе пользоваться роумингом – хоть за свой собственный счет, хоть за казенный, – или просто купить аппарат, поддерживающий сразу две карты. Но это мог майор ФСБ Бурсаков; Струпу такая роскошь явно была не по карману. Он, Струп, был парень скромный, небогатый и потому пользовался стареньким аппаратом с подслеповатым монохромным дисплеем, меняя в нем «симки» после каждого перехода границы.
Вынув батарею, майор извлек яркую желто-черную карточку «Билайн» и вставил вместо нее белую с голубой звездой «Киевстар». Батарея с негромким щелчком встала на место; пристроив поверх нее временно ставшую ненужной карточку российского оператора, Бурсаков закрыл крышку и включил аппарат.
Мимо, обдав тугим ветром, от которого «Таврию» ощутимо качнуло, промчался причудливо разрисованный грязными брызгами, густо покрытый пылью черный «БМВ» с тонированными окнами. Машина неслась с такой скоростью, словно водитель боялся, что его сейчас догонят и заставят вернуться обратно в Россию. Номера на машине были московские. «Эк куда тебя занесло, землячок!» – подумал Бурсаков, проводив иномарку завистливым взглядом. Он любил быструю езду и ездить предпочитал с комфортом. Дома, в Москве, у него была машина ничуть не хуже той, что только что пулей промелькнула мимо. Но здесь, в приграничье, ему приходилось довольствоваться дышащей на ладан «Таврией»: как уже упоминалось, то, что мог позволить себе майор с Лубянки, браконьеру и мелкому контрабандисту по кличке Струп было не по карману.