— Это вы, миссис Дорати?
Дама молчала.
«Может, случилось что?»
Старик, не отрывая от глазка взгляд, нащупал замок. Дважды провернутый в замке ключ оставил дверь на цепочке.
«Неприлично в моем возрасте бегать по квартире в трусах» — подумал толстяк.
Дверь скрипнула, натянулась цепочка.
— Негоже женщи… — шутка, которую хотел отпустить Фарел, застряла в горле, и он захлопнул дверь, навалившись на нее спиной. К груди подкатила тошнота, липкий противный комок. Неестественно вытаращив глаза, Фарел зажал нос рукой. Запах серы. Снаружи исходил этот мерзкий запах вперемешку с еще каким-то незнакомым запахом жутко напоминающим раздавленные гнилые помидоры.
— Мистер Фарел, это ваша соседка, — сказали из-за двери. — Мне нужна ваша помощь.
«Это другой голос, — подумал Фарел. — Это не голос чертовой старухи с дома напротив».
По спине скатились первые капли холодного пота. Пижама взмокла и неприятно прилипла к коже.
— Фарел, вы там?
Старик замер, затаив дыхание. Рука нащупала замок и закрыла дверь.
«Пожалуйста, пожалуйста, убирайся отсюда, я все отдам».
— Фарел? — за дверью что-то чмокнуло и захлюпало. — Фарел, откройте немедленно дверь!
— Зайдите позже, миссис Дорати, — толстяк услышал где-то вдалеке свой голос, ответ которому было молчание.
Он на цыпочках отошел от двери, прихватив арбалет со стойки. Он пятился до тех пор, пока не уткнулся на камин, еще теплый, не успевший остыть со вчерашнего вечера. С трудом преодолевая маячившую грань истерики, старик вытянул арбалет перед собой. Конец стрелы, пропитанный черной жидкостью, из-за волнения очерчивал на двери неровные окружности.
«Убирайся, убирайся…».
Из-за двери донесся удаляющийся шум.
«Вот так… умница. Ушла?».
Фарел опустил арбалет и подкрался к двери, собираясь посмотреть в глазок. Ноги не слушались, превратившись в ватные, во рту осел неприятный привкус тухлых помидоров, над левым глазом возник нервный тик. Он приблизился к двери и потянулся к глазку…
ТУХ!
Сильный точечный удар обрушился на дверь с обратной стороны. Старик, не успев отреагировать, застыл на месте.
ТУХ.
Дерево двери треснуло, затрещав, а с потолка и стен посыпалась штукатурка.
ТУХ!
— Вон! Убирайся вон! — орал Фарел.
Следующий удар смел замок. Дверь повисла на одной цепочке…
… На душе стало паршиво. Невероятно высоко забравшаяся луна слепила глаза. Хелс лежал, озираясь по сторонам. Что-то посереди ночи заставило его проснуться. Старое, до боли знакомое чувство. Чувство чужого взгляда. Ни страшно, ни интересно… чувство казалось выжидающим.
«Неужто все начинается с начала», — подумал он, оглядываясь.