— Все это странно выглядит, — растерянно произнес Наумов. — Разрабатываем талантливые оперативные планы, а в соответствии с ними терпим одно поражение за другим. Будто планируются поражения, а не победы.
— Я не разрабатывал этого плана, — жестко сказал Назаров.
— Знаю, — ответил в тон ему Наумов. — Важно другое: развитие операции на Дону ставилось в зависимость от захвата Таганрога. Этот боевой успех должен был явиться сигналом для восстания в Ростове, а от него распространиться по всему Дону.
— Вот именно, в зависимости от захвата Таганрога. Значит, овладение городом — это ближайшая задача. Поэтому и надо было создавать группировку войск, способную успешно выполнить эту задачу, а что мне дали?.. Отряд особого назначения. Особого!.. Если бы это слово усиливало боеспособность отряда!
— Я думаю, что наличие сил и средств отряда вполне достаточно для захвата неподготовленного к обороне города, — неуверенно сказал Наумов. — Все-таки вам были выделены…
Павел Алексеевич с поразившей Назарова осведомленностью перечислил то; что им было выделено, для какой цели, и обеспокоенно закончил:
— Но это обеспечит лишь начальный период операции. Вот почему нужно как можно скорее взять Таганрог.
По реакции Назарова Павел понял, что атаман не терпит, когда вмешиваются в его дела, контролируют действия.
— Я считаю, — резко сказал Назаров, — что в связи с изменившейся обстановкой вам все таки следует вернуться в Севастополь.
Наумов понимающе улыбнулся.
— Мне, Семен Кириллович, понятно, что вам, волевому, многоопытному командиру, не очень приятно иметь под боком представителя ставки. Но вас должно утешить то, что я представитель не оперативного, а интендантского управления… — И уже серьезно добавил — Я получил задачу командования и должен ее выполнять. Мое возвращение может быть расценено как трусость, дезертирство.
Однако Назарова эти доводы не убедили.
— Вы сказали, что прибыли освоить порт Таганрога как базу снабжения, а я поведу свое войско на город Александровск-Грушевский.[32] Как видите, нам не по пути.
— И все-таки, вопреки вашему и собственному желанию, я вынужден остаться в отряде. — И, повернувшись, он сделал несколько шагов к самолету. — Мистер Ардэн, вы можете возвращаться! — крикнул он по-английски. — Благодарю вас!
— Одну минуту, мистер Ардэн, — крикнул Шелкович, направляясь к нему.
«Опасения товарища Артамонова сбываются», — мелькнула у Наумова беспокойная мысль.
— Вы обойдетесь без переводчика? — спросил он у Шелковича.
— Ах да, — спохватился осваговец. — Если вас не затруднит…