Что интересно, во время утреней проверки кого-то стали ругать на чём свет стоит насчет того, что он был плохо побрит.
- Ты чего, солдат? Охуел? – возмущался сержант, - Почему не бритый?
- Не успел.
- А ночь тебе на что дана? Спать? Запомни - ночь дана для того, чтобы, готовиться к завтрашнему дню! И только после того, как ты будешь полностью готов – можно поспать. Почему Ильин успел, Степков успел, а ты нет?
Все прекрасно понимали почему. Потому что, в то время как другие убирали снег, те спокойно сидели в казарме, и во время получасового отбоя для тех, кто «должен готовиться ночью», «успевшие», спокойно мылись и не спеша ложились спать.
Первая половина дня прошла точно так же, как и в предыдущий день. А во второй нам сообщили, что рота заступает в наряд. По идее мы должны были 2 часа отдыхать до развода, но сержант объявил о том, что поскольку мы вчера очень «хуёво» отбивались, то в наказание отдыхать будем на плацу с лопатами и скребками. Наряды, как оказалось, чередовались между тремя ротами каждые три дня. Долгое время я заступал помощником дежурного по штабу. Впрочем, и там было то же самое: уборка территории, а точнее – снега! Казалось, что вся жизнь – это сплошная уборка снега. Но нет – на утро она прерывалась мытьём полов в штабе. Причём дежурный рассчитывал всегда так, чтобы на первом этаже пол был мокрым в тот момент, когда заканчивался развод на плацу, и старшие офицеры заходили в штаб. После чего я вновь приступал к уборке снега.
А вскоре к нам в часть прибыли несколько духов. Но по сути это ни на что не повлияло. Снег падал и падал. Такое ощущение – что мы его и не убирали, а занимались сизифовым трудом… Помню, что вскоре у нас появился громадный скребок, изготовленный из фанеры, шириной метра два с половиной, и высотой примерно в полтора метра, скреплённый пятью толстенными брусьями, соединёнными двухметровой доской. К трём брусьям были привязаны верёвки. Весило это гигантское сооружение килограмм сорок. Мы ставили его у начала плаца. Человек пять планомерно выстраивались спереди, а трое сзади держали верёвки. По команде: «раз, два – взяли», солдаты разгонялись и толкали махину вперёд, а те, кто стоял сзади, бежали и тянули за собой скребок верёвками, словно бурлаки на Волге. Черепа в этот момент неспешно, лениво раскидывали снег дальше лопатами. А деды и вовсе просто курили и наблюдали, не забывая иногда покрикивать. Впрочем, когда снег с плаца всё же был убран – этого оказалось недостаточно. Мы стали делать кантики, чтобы снег выглядел «эстетично»… Помню, однажды в военкомате, когда мы впервые попали туда ещё в школе, кто-то из присутствующих сказал что-то вроде: «Нафиг мне не сдалась ваша армия». На что тётенька, перебирающая наши дела, строго посмотрела на него и спросила: