Все в автобусе заулыбались и оживились.
«Бабы любят чубчик кучерявый!..Всюду бабы падки до кудрей!»
Припев орали все, кто хоть раз слышал песню. Преподаватели, будучи в душе диссидентами, сделали вид, что всё ништяк. Наступил тот долгожданный миг эйфории, отделяющий трезвость от полного опьянения. И такой он был краткий, мать его!
— Не…Действительно… Почему так быстро нажирается человек? — громко спросил я, закончив петь.
— Закуски мало, — высказался какой-то остряк, сидящий спереди.
— У тебя мозгов мало, Вася! — откликнулся Игорь. — От закуси горячей ещё больше впирает.
— Всё дело в трансцендентальном подходе, — задумчиво почесал нос Шурик. — Мыслишь иррационально — вот и пьянеешь с пол-оборота.
Он посмотрел вокруг совершенно дикими пьяными глазами, сверкавшими из-под очков, и хотел продолжить свою интересную мысль, но передумал. Разговор, который начал было превращаться в философский диспут, был прерван ловкими руками Бороды. С виртуозным мастерством он поровну разлил остатки самогона по стаканам.
Бульк! И снова молчание, прерываемое возмущённым ропотом женского контингента.
— Фу… Без закуски какую-то политуру дуют… С кем учиться придётся?
Автобус тем временем проезжал такие места, о которых пишут только в щедринских сказках. То есть названия, типа Жоповка, Мухосранск или Раздолбаево, лишь слегка могли передать заброшенность и унылость пейзажа за окнами. Полуразвалившиеся серые строения среди покошенных деревянных столбов линии электропередач, напоминали кадры военной кинохроники.
С переднего сидения поднялся преподаватель аналитической геометрии Василий Иванович.
— Ребята! Внимание! Вам необходимо выбрать комиссара потока. Он будет организовывать и контролировать процесс уборки урожая. Я понимаю, что вы друг друга знаете пока плохо. Но, может, попробуем?
Со всех сторон раздались недовольные голоса:
— Давайте по приезду! А то как-то не с руки в такой тряске! Ну и дорога!
На том и закончилось первое собрание и наш самогон.
Неслабо кружилась голова, и дико хотелось курить. Петь уже не хотелось совсем.
— А д-долго ещё ехать? — как-то совсем пьяно крикнул я и с натугой икнул.
— Подъезжаем, — лаконично ответили спереди, и нам оставалось только безмолвно медитировать.
Автобус ещё несколько раз подкинуло на ухабах, и мы подъехали к пожелтевшей от времени пятиэтажке.
— А вот и наше общежитие! — с деланным воодушевлением провозгласил преподаватель.
Несколько минут молчания показали ту степень нежелания не то что здесь жить — просто видеть этот кошмар. Многочисленные выбитые стёкла этого единственного в селе пятиэтажного здания пустыми глазницами зловеще смотрели на своих будущих жильцов. Штукатурки на этом строении давно не было и в помине — из боков дома проступали железные прутья арматуры, похожие на рёбра узников лагеря смерти. Но это, как выяснилось позже, была только внешняя стороны вопроса. Матерясь, студенты стали выползать в липкую глину двора, не познавшего асфальтового покрытия.