И ему вдруг захотелось вновь зайти туда, заказать что-нибудь вкусное и необычное на второй завтрак — время как раз подошло, да и нагулялся он порядочно. И непременно — маленький графинчик, прогнать дурные мысли, отпраздновать новый день рождения. Погода вокруг как раз та, по поговорке: «Кто вчера умер, сегодня жалеет!» А он вот не умер, пусть его личная заслуга в этом минимальна. Значит, за спасителей рюмку поднять. И это он тоже почти забыл — как можно посреди рабочего дня зайти в первое попавшееся заведение, сделать заказ и сидеть потом, покуривая и выпивая, совершенно не заботясь ни о служебных обязанностях, ни о «моральном облике».
Так он и сделал. И вошёл, и столик выбрал в полупустом зале у окна, где тот раз сидел с подругой. А с тех пор больше и не бывал… Сейчас всё вокруг было совсем другое, кроме планировки зала и зданий на другой стороне улицы. Заказ продиктовал исполненному самоуважения официанту. Да, пора извлечь из запасников памяти — в ресторанах, здесь, как и «дома», официанты, но в трактирах — половые, у стоек — не бармены, а «целовальники»[72].
Президент успел дождаться своего графинчика и положенной закуски, официант налил «первую» на две трети, и тут в зал вошёл новый посетитель. Мужчина слегка за сорок, высокий, подтянутый, с хорошим, настоящим, не курортным загаром. Что-то в нём было от англичанина позапрошлого века или от царского гвардейского офицера, даже точнее — генерала графа Игнатьева, автора знаменитой книги «50 лет в строю». Коротко подстриженные светло-русые усы, правильные, можно сказать — мужественные черты лица, причёска, говорящая о высшем разряде занимавшегося ей парикмахера. Что ещё? Отлично сшитый костюм цвета светлого хаки с красноватой искрой, подходящего качества светло-коричневые туфли. И — лёгкая хромота.
Всё это Президент успел рассмотреть и оценить за то время, пока мужчина снимал шляпу «Стетсон», стягивал с рук тонкие перчатки, ставил в специальную стойку красивую трость с изогнутым, по всему судя — серебряным набалдашником. Весьма элегантный господин, «с положением», сделал вывод Президент, заодно отметив, что консерватизм здешнего общества проявляется не только в дизайне автомобилей, но и в моде, мужской и женской, стилистически колеблющейся вокруг базовых моделей 20-х-30-х годов, как в его мире та же мода почти сорок лет так или иначе подражает стилю 60-х-70-х.
Вроде бы не было ещё никаких оснований, но Георгий Адрианович явственно ощутил, что данный персонаж явился сюда не просто так, и непременно какой-то контакт между ними должен произойти. Отчего он так решил — неизвестно, но интуиция у политиков обычно развита сильнее, чем у среднестатистических людей, им ведь часто приходится принимать решения по вопросам, в которых они профессионально не разбираются и не имеют времени осмысленно взвесить все «за» и «против».