«Вот тебе и искусство – детям! Вот и обучение мастерству!» – с весёлой злостью вертелось в голове у Зои.
Давыдов вдруг вспомнил, что в половине пятого у него тренировка по лёгкой атлетике в спорткомплексе «Юность».
– Интересно, когда ты успел туда записаться? Ты же, мама сказала, ещё даже на физкультуру не ходишь после перелома!
– Когда это она сказала? Я уже кросс два километра бегал!
– Надо же! И за все два километра ничего не удалось сломать? Пришлось ещё и на лёгкую атлетику идти? Ну, не переживай, это ненадолго.
– Зоя Петровна! – оскорбленно взревел Давыдов и бросил ручку пылесоса.
Тут обнаружилось, что Федченко повредила руку.
– Зоя Петро-о-овна, боли-и-ит! – капризно заныла она и сунула здоровенную ладонищу под нос Зое. Тоня Федченко была девушка крупная. В особо мечтательные минуты Зоя помышляла когда-нибудь попробовать с ней этюд-картину Рахманинова.
Сейчас Зоя в недоумении повертела перспективную ладонь. Та выглядела совершенно нормально.
– А-а!! – вдруг взвизгнула Федченко. – Вы её повернули!
И что есть силы затрясла кистью. Зоя посмотрела ей в глаза. Потом в глаза Давыдову. У них был почти одинаковый цвет радужки: серый, с тёмно-рыжими вкраплениями. И одинаково невинное выражение лица.
– А не пошли бы вы… прогуляться? – предложила она, стараясь держать себя в руках. И взялась за ручку пылесоса.
– Н-нет, ну почему… ещё минут десять у меня есть, – рыцарски заверил Давыдов и опять протянул руку к пылесосу. Тонечка Федченко страдальчески смотрела на кисть. Невинные глаза её наполнялись слезами.
– Иди уж, Тоня, иди домой, – не выдержала Зоя. – Сегодня руку побереги, а на ночь – компресс…
– Это как так – побереги?! – громыхнул за плечом директорский бас. – А ковёр в библиотеке? А в приёмной?! – и он ободряюще шлёпнул пострадавшую руку. – Ерунда, до свадьбы заживёт! Или вы, девушка, срочно замуж собрались?
В этот момент Тоня Федченко собралась всё-таки заплакать. Но Иван Флориантович так решительно взял её за талию одной рукой, а другой так ловко подцепил Давыдова вместе с пылесосом, что ни тот, ни другая и опомниться не успели, как уже жужжали в библиотеке, пререкаясь:
– А в этом углу?
– Там чисто! Глазами смотри!
– Я говорю – В ЭТОМ!
– Ну так убери стул оттудова!! И вообще он не там, а во-он там стоял!
– Да всё нормально, по фэн-шую!
– Не «оттудова», а «оттуда», – машинально поправила Зоя.
Тогда они вовсе замолчали, с ненавистью двигая стулья и волоча пылесос из угла в угол. Ненависть, надо думать, относилась не в последнюю очередь и к Зое.
«И за что бы? – рассудила она. – Добро бы по моей квартире с «Самсунгом» бегали…»