— Спокойно, милая, — принялся он успокаивать девушку. — Всё хорошо, всё позади, — шептал он вряд ли что понимающей медсестре, — ты умница, вела себя правильно, бояться больше нечего.
Что подействовало, голос его или девушка обрела способность соображать, но в следующий миг, издав нечленораздельный звук, она бросилась на шею подоспевшего Алексея.
— Тихо, — не зная, как успокоить сотрясаемую рыданиями девушку, Алексей принялся водить перчаткой по вздрагивающим плечам. — Всё, его уже нет, не плачь.
— Кто такие? — прошипел наушник.
С трудом разомкнув объятия медсестры, обернулся. Поймал подкреплённые оружием сканирующие взгляды идущих меж контейнеров пехотинцев.
— Я спрашиваю, кто такие? — услышал всё тот же неприветливый голос.
— Майор Вольнов, командир первой роты, батальон Асада Аша. Вы кто?
— Сержант Бейкере, — вытянулся перед Алексеем рослый пехотинец, — командир взвода, вторая рота первого батальона. Командиром стал сегодня, — уточнил он. — Вот, — указал сержант на стоявших в проходе семерых солдат, — всё, что от нашего взвода и осталось.
— С крещением, — заглянув в хмурые лица, сказал Алексей, — здесь что делаете? Зачистка этих секторов в вашу задачу не входит. Ваш мостик и всё с ним связанное. Или есть изменения, о которых я не слышал?
— Да кто их там поймет, — неприятно скривившись, выпалил сержант, — неразбериха полная. Офицеров выбили, кто командует, непонятно. Несколько раз друг в друга палили. Бардак, — сплюнув сквозь открытое забрало, скривился сержант.
— Командир полка?
— Не знаю, — ответил Бейкере, — в начале боя с эфира не вылазил, последний час ни звука, наверное погиб.
— Да где там погиб, — вмешался в разговор один из бойцов, — ты же знаешь, он вместе с начштабом в спасательной шлюпке разместился. Того я потом у мостика видел, он убитого комбата замещал, а полковника доблестного там и близко не было. Прячется халлов выродок где-нибудь или вообще с корабля смылся.
— Молчать, — осадил бойца Бейкере.
— Да пошёл ты, — огрызнулся тот, — мы с тобой ещё час назад в одном звании были, поэтому рот мне не затыкай, а полковнику нашему, чтоб такое не слушать, стоило больше времени подготовке уделять, а не смотры в честь визитов начальства устраивать. Он думал, всю войну за папиной широкой отсидится? Отсиделся, мать его, и мы с ним вместе. Достались командиры на наши головы.
— Ну ка рот закрой, — прервал Алексей поток праведного гнева.
Боец встрепенулся, зыркнул на Алексея, но что-то подсказало, что обострять не стоит. Зло сплюнув, он прикрыл рот и отвёл взгляд.
— Что бы ни случилось, рядовой, — сделав упор на последнем слове, продолжил Алексей, — а права на бунт никто не давал, неподчинение приказу в военное время всегда и везде каралось одинаково.