Трупы вдруг зашевелились, задвигались, задергались в конвульсиях, поднимаясь с пола. С противным чмоканьем и хрустом стали лопаться кожа, мышцы, кости. Наружу полезли внутренности. Завоняло падалью.
– Не скучайте,
mon ami! – покидая бордель, пожелал Его Светлость, переглянувшись с миньоном, удерживающим маленького пажа. За хозяином не успела закрыться дверь, а того уже и след простыл. Виконт со своим спутником остались в одиночестве наблюдать за жуткой пляской мертвецов.
Приказав, чтобы трогались, лорд Октавиан положил трость рядом с собой на сиденье. Закинул ногу на ногу. Сцепил пальцы на колене, сквозь кожу перчаток чувствуя, как сильно замерзли ладони. Не спасала даже медная жаровня с углями, предусмотрительно поставленная на пол кареты. Как будто смертный мрак, в котором он пребывал так долго, остался у него в крови или, вернее, вместо нее. Медленно растекаясь по венам колючим ледяным крошевом. Любопытствуя, он даже порезался специально, но потекла обычная красная человеческая кровь.
У него неприятно дернулся уголок рта. После своего возвращения, а он называл это именно так (потому что «возродился», «воскрес» или «восстал из мертвых» своей высокопарностью безумно раздражали его), он постоянно мерз, и с этим ничего нельзя было поделать. Выпитая свежая кровь согревала, конечно, но недолго. Как ни странно, вино делало это лучше. Согревало его. Правда, от вина голова становилась слишком легкой, а он пока не был уверен, что может позволить себе быть настолько беспечным. Это тоже раздражало, вызывая приступы просто дикой злобы. Вот и сейчас, несмотря на то что оставил «поле битвы» победителем, все равно был не в духе. И, между прочим, очень сильно не в духе.
– Какого черта он приперся в Лондон? Испортил мне все настроение! Кто звал его сюда? – бросил он в темноту обитого бархатом замкнутого пространства кареты.
Раскачиваясь и громыхая колесами по вымощенной камнем мостовой, она везла его в респектабельный район Сент-Джеймс. В заново отстроенный после пожара особняк Колдуэллов. Лошади гулко цокали копытами по брусчатке пустынных, заполненных сизым туманом улиц. И бесплотными звериными тенями в тумане скользили миньоны, сопровождая карету господина.
– А разве не вы горели желанием увидеть его, милорд? – ехидно откликнулась темнота.
Мелькнувший за окном уличный фонарь бледным пятном света выхватил фигуру женщины, сидевшей напротив. Его спутница куталась в белую меховую накидку.
– Сударыня? Какая неожиданная встреча! – воскликнул он с фальшивой радостью. – Вы уже дважды, за столь короткое время, почтили меня своим вниманием! Смею ли я надеяться, что ваши визиты не станут регулярными? Не хотелось бы умереть от скуки!