Миньоны одобрительно зафыркали остроумной шутке господина. Отвернувшись в неловком замешательстве, виконт развел ноги в стороны. На внутренней стороне бедер виднелись следы крови.
– О, я был так груб!
Заразительный смех злого ребенка прозвучал хлестче, чем любая издевка.
– А теперь, Ши… отравите его для меня…
Последнее, что услышал виконт перед тем, как его кожи коснулся, оставляя в паху слюняво-влажный след, горячий и шершавый язык, и сознание его тут же уплыло в нирвану. В райские кущи.
«Не плачь, глупый… Я отдам тебе свои крылья… Все хорошо, я держу тебя… Я не дам тебе разбиться…» Кто это говорил с ним? И когда?
Обнаженный, сидел он на вишневом шелке смятых простыней, прикованный цепью к ножке кровати, и пытался вспомнить, сколько же прошло времени с тех пор, как он добровольно отдал себя в рабство. Не давало покоя ощущение, что корабль уже давно должен был стоять в порту. Тогда почему они до сих пор в море?
С трудом виконт поднял свинцовую, будто в тумане, голову. Казалось, растянувшись, время превратилось в одну сплошную ночь: когда темнота смотрела на него яркими голубыми звездами, кожа горела огнем, а тело трепетало, изнывая от сладкой муки. И сколько бы он ни стискивал зубы – те самые звуки, он все равно издавал их. При воспоминании об этом лицо его мучительно покраснело. «А где же эта английская… – пальцы с силой сдавили виски, – где это чудовище?»
Послышались быстрые, легкие шаги. Распахнулась дверь, впуская в каюту солнечный свет.
«Помяни черта…» – тут же нахмурился виконт.
Отстегивая цепь, чудовище с улыбкой пожелало ему доброго утра.
– Сними это! – рванул он ошейник. – Я не убегу! Бежать все равно некуда…
– Нет! Теперь ты мой цепной пес! Хочу, чтобы ты не забывал об этом! – дернув за цепь, герцог Клеманс притянул брата к себе. Обнял за талию. – Ты выглядишь немного уставшим! – отметил он, заглянув в нахмуренное лицо виконта. – Я решил – с моей стороны несправедливо держать тебя все время взаперти. Прогулка по палубе пойдет тебе на пользу. Идем!
Виконт сумрачно промолчал. Показалось или нет, но изнеженный юнец, которого он встретил в Лондоне, вроде бы возмужал. Раздался в плечах, стал выше ростом. Да и вообще, чудовище преобразилось. С какой-то радости оно все светилось и к тому же улыбалось. И без этой своей ласковости. Вместо скромного платья корсара – длинный парчовый халат с широкими рукавами, расшитый диковинными цветами. Белые шаровары. Туфли с загнутыми мысками. И локоны – он снова распустил бледное золото своих волос. Пронизанные солнечными лучами, они мягко сияли. Это завораживало. Невольное желание коснуться их, погладить, что ли, взволновало виконта. Подумал, что окажись чудовище не мужчиной, а женщиной, смог бы он и тогда привлечь его внимание? И честно говоря, даже не понял, что испытал при этом.