И далее Фикус сообщает: „Присланные Центральным Комитетом 150 рублей на постановку большой техники (типографии. — 3. Р.)… находятся у Кузьмы, и он пока отказывается их выдать Кобе… Коба несколько раз просил его об этом, но он упорно отказывается, очевидно выражая Кобе недоверие“. Именно в этот момент наибольшего напряжения Коба и был арестован полицией. Арест и ссылка покончили на время с ужасными слухами. И вот уже Шаумян сочувственно пишет: „На днях нам сообщили, что Кобу высылают на Север, а у него нет ни копейки денег, нет пальто и даже платья на нем“».
Читатель уже, конечно, догадался, что у Радзинского нет ни одного факта, документа, свидетельства, которые могли бы подтвердить «работу» Сталина на департамент полиции. Для архивника в этой ситуации задача упрощена до примитивизма — посеять сомнения в невиновности Сталина, родить у читателя мысль, что, в принципе, это дело темное…
В приведенном фрагменте Радзинский рассказал нам, что, по мнению Шатуновской, Шаумян подозревал Сталина в провокаторстве, но потом перестал. Для подтверждения того, что Шаумян подозревал Сталина, Радзинский приводит «донесение агента Фикуса». Охотно верим! И Фикусу, и Радзинскому, и даже Шатуновской. Были подозрения у Шаумяна в отношении Сталина. А у Сталина были подозрения в отношении Шаумяна и Шатуновской. И что? Как уже сообщалось, в провокаторстве подозревали Троцкого, Луначарского и многих других. А Ленина подозревали в шпионаже в пользу кайзеровской Германии. Радзинский, говоря о подозрениях Шаумяна, как-то «подзабыл» нам рассказать, как в дальнейшем складывались отношения у Шаумяна со Сталиным! А они были не просто нейтральными, но дружественными. «Шатуновская публично заявляла о подозрениях Шаумяна!» — кричит Радзинский. Ну и что? У автора есть подозрения, что папаша Радзинского писал доносы на коллег по литературной «работе», а его сынок Эдвард воровал мелочь из карманов одноклассников, но автор ведь помалкивает о своих подозрениях. Доказательств-то нет! Пока нет!..
* * *
Радзинский:
«В 1947 году, готовя второе издание „Краткой биографии“, Сталин внес в старый текст интереснейшую правку. Она сохранилась в Партархиве.
В старом тексте написано: „С 1902 до 1913 года Сталин арестовывался восемь раз“. Но Сталин исправляет — „семь“.
В старом тексте — „Бежал из ссылки шесть раз“. Он исправляет — „пять“.
Какой-то арест его явно тревожил, и он решил его изъять.
Шатуновская считала: тот самый, когда он стал провокатором…».
Ну, если сама Шатуновская так считала, то какие могут быть сомнения! Сталин по наивности полагал, что его «правки» не привлекут внимание Шатуновской… и просчитался. А тут и Радзинский подоспел на помощь.