Вроде все хорошо, а все равно хочется кому-нибудь лопатой голову разбить.
В целом, не могу сказать, что меня что-то не устраивает. Даже больше, я в некотором ступоре от поступка муженька. Хотя, какой к черту «некоторый ступор», я в шоке. Он ушел. Без юмора. Но надо начать по порядку.
Когда Лэадонис порталом переправил нас на Остров Свободы, первые, кого я увидела это Алека и Рэм, именно им и отдал меня Нитрэс, а затем молча ушел. Естественно, сопли — слюни, истерика и прочее, прочее… Даже Алек прослезился. Много разговоров, много объяснений. И, как итог, взаимные лобзания. Причем к тому времени я наконец поняла, что шикарный особняк, в котором мы находились — это здание моей собственной гильдии и окружающая толпа меня народу — это мои подчиненные, море незнакомых лиц, они все пришли в гильдию после моего исчезновения и все они ждали моего возвращения, искали и надеялись на то, что их глава жива и здорова. Знание того, что все эти ребята даже не имея понятия кто я такая столь искренне радовались моему возвращению не способствовало остановке внезапной слезоточивости.
Меня обнимали, тискали и всячески выражали свою радость. Рэм кое-как удалось вытащить меня из этой кучи мала, также кое-как она накормила меня и уложила спать, правда согласилась посидеть со мной, пока я не усну. Все же не верилось как-то, что я среди своих, что сегодня меня никто не тронет.
— Я так переживала! Места себе не находила. Ты только Алеку не говори, но мы с Динкой, то есть с Дианой с самого начала почувствовали, что с этой Саломеей, то есть твоей подделкой, что-то не так. Она говорила иначе, вела себя иначе, не сказать, что была так уж плоха, но все же, ее поведение… Понимаешь, она какая-то не такая, больше жестокости, больше равнодушия. Короче, мы попытались ее раскусить. Но ни фига! Веришь? Ее даже Динка со своими примочками магическими вычислить не смогла. Тогда мы думали, что возможно ошиблись. Но после того, как она сошлась с эльфийским гадом, стало понятно, что это точно не ты. Ну не могла ты с ним, особенно после всего! Не могла и все!
— Римочка, успокойся, не нервничай, я все понимаю, правда, не стоит пытаться объяснять — успокаивающе похлопала я ее по руке.
— Как же мне не нервничать?! Штайн, скажи, как? Ведь они тебе, сволочи, столько зла принесли! А твои ноги? Удушила бы за одно это — в глазах даже не подруги, так знакомой, стояли слезы.
— Рим, это отдельный разговор. Не хочу пока мои недруги живы, кто-то знал, но Римма, я начала выздоравливать, уже могу ходить потихоньку…
— Правда?! Правда, правда?! — ох, ты Господи, чего она так раскричалась? Оглушит же!