— Но вы только что сами сказали, что все практически в норме, — возразила она с показным смирением. — Чувствую себя прекрасно. В самом деле, потрясающе.
Вместо ответа доктор вписал что-то в ее карту. У него крепкие руки, отметила Надя, достойные работы скульптора, тщательно ухоженные, с очень короткими квадратными ногтями и тонкими умелыми пальцами.
Но сейчас, когда они выглядывали из слегка обтрепавшихся манжетов рубашки, Надя видела прежде всего руки мужчины, а не врача. Мужчины, который без особых усилий ухитрялся повышать ее кровяное давление.
Заметив направление ее взгляда, Ален удивленно приподнял одну бровь. Она поспешно перевела взгляд на металлическую подставку рядом с кроватью.
— Этот телефон работает? — поинтересовалась Надя. — Я хочу позвонить дочери, пока она не ушла в школу.
— Эдда уже отвела ее на завтрак в «Чашку кофе», откуда они дойдут до школы пешком.
Огорошенная, Надя попыталась сесть, но тут же отказалась от своей затеи. Даже наилучшие швы отреагировали весьма болезненно.
— Откуда вы знаете? — спросила Надя, стараясь скрыть боль.
— Она мне сказала.
— Кто? Эдда?
— Эльвира.
Услышав имя дочери, Надя решила, что его губы не так уж суровы. Или это опять ее подводят болеутоляющие?
— Вы разговаривали с моей дочерью?
— А о чем я только что сказал?
— Когда вы с ней говорили?
— С час назад, ну и вчера, естественно.
Она удивленно захлопала своими густыми шелковистыми ресницами.
— Вчера? Вы говорили с ней прошлой ночью?
— Угу. Они с Эддой пришли около пяти. После урока Элли. Да, она просила передать вам, что у нее уже получается та пьеска для концерта. Шопен, кажется. Вот так мы побеседовали.
— Обо мне?
— Ну о всяких вещах — о лимонном пироге Эдды, о мальчиках…
Сказать, что она очень удивилась, значило бы ничего не сказать. Доктор погасил улыбку.
— Похоже, ей нравится один и не нравится другой, — очень серьезно сообщил он. — Но вам-то лучше знать.
— Вы разговаривали с ней до того, как она была здесь? Или после?
— И до и после. Выпили с ней в кафетерии горячего шоколада. Она в него ничего не добавляет. «Как мамочка», — сказала она мне. А мне больше нравится шоколад со взбитыми сливками.
Ален вдруг сообразил, что теплые карие глаза разглядывают и как бы оценивают его. Больше того, он почувствовал, что ему нравится владелица этих глаз, хотя прекрасно понимал, как рискованно поддаться ее очарованию.
— Попросите дежурную сиделку позвонить мне, если возникнут проблемы. Прощаюсь с вами до завтра.
Кивнув ей, Ален направился к двери. Дольше оставаться было опасно. Миссис Адам была слишком непринужденной, слишком забавной, с таким обиженным выражением на лице.