Проснувшись довольно поздно утром, Макс увидел, что отец Хайме сидит у порога хижины. Рядом стоял незаседланный мул. Пустые вьючные сумы валялись плоско, как издохшие от старости животные.
— Я остаюсь в Ятаки, — сказал священник в ответ на недоуменный взгляд Макса. — Мне незачем возвращаться. А здесь я смогу учить индейцев вере в Господа.
— Надеюсь, еще увидимся, — пожал плечами Макс.
— Это телефон и адрес моего брата, — сказал отец Хайме, протягивая Максу сложенный листок бумаги. — И рекомендательное письмо к нему. Помните? Мой старший брат, владелец зверинца. Надеюсь, вы сумеете с ним договориться: к сожалению, он не слишком-то доверяет моим рекомендациям. Но я обещал вам помочь хотя бы этим.
— Спасибо, — проговорил Макс. — Рад нашему знакомству.
Горло внезапно перехватило. Эй, напомнил он себе, ты же продолжишь ловить зверей — а значит, ничто не помешает тебе заехать в Ятаки, если вдруг соскучишься. Макс знал, что вряд ли он захочет повидаться со священником, но печаль расставания все равно захватила его.
— Я думаю, мы еще встретимся, хотим того или нет, — сказал вдруг священник, глядя куда-то вдаль. — Думаю, то, что нас связало, слишком сильно. Святой Чиморте… — падре криво ухмыльнулся и дернул плечом.
— Тогда до встречи, — ответил Макс и, взяв своего мула под уздцы, повел его прочь из деревни, в которой теперь был свой священник.
Верхнее Конго, август 1965 года
В прозрачной плоской кроне акации висели десятки гнезд ткачиков. Аккуратно сплетенные из травы, домики птиц походили на какие-то неведомые мохнатые плоды. Ткачики заливались в лучах закатного солнца, почти заглушая вздохи и поскрипывания двух грузовиков-вездеходов, остывавших чуть в стороне. Саванна казалась волшебным золотистым морем — мягкая, шуршащая, пахучая трава без края, и группы акаций, как острова. Далеко-далеко впереди, там, где обрывалось плато, висела туманная дымка — словно неведомый материк, едва видимый на горизонте.
Макс довольно вздохнул. Еще один-два перехода, и экспедиция будет на месте. Высокий африканец с ритуальными шрамами на щеках, сверкнув белозубой улыбкой, поставил под акацией раскладной стул. Макс уселся, вытянул затекшие в кабине машины ноги и достал из рюкзака зачитанную до дыр книгу. На зеленой обложке мелькнул белый силуэт тираннозавра. Макс открыл первую попавшуюся страницу и погрузился в чтение. Он помнил повесть уже наизусть, но открывал вновь и вновь — книга стала для него талисманом.
Издалека донесся зловещий хохот. «Гиены все-таки смеялись последними», — пробормотал Макс и покачал головой. Уж он постарается, чтоб его экспедиция закончилась лучше, чем та, что описывалась в книге. Он рассеянно отпустил страницы, и томик открылся в самом конце, на выходных данных. Забавная опечатка, единственная на всю книгу — цифра шесть в годе выпуска перевернута вниз головой, и получается, что томик был издан в 1991 году. Иногда Макс забавлялся мыслью, что так оно и есть и что какой-то неведомый друг из далекого будущего нарочно подбросил ему