10 Че Гевара-2. Невесты Чиморте

Конго, июнь 1965 года

«Май-май, — кричат симба и отчаянно размахивают пальмовыми ветвями. — Май-май! Вода-вода!» Сверкают на потных черных лицах белки бешено вращающихся глаз, сверкают оскаленные зубы, и пули солдат превращаются в воду, послушные заклинаниям. А если кто упал, крича от обжигающей боли или — молчаливый, мертвый, — так это от недостатка веры, от нехватки силы, от того, что неправильно повторил заклинания. Изумрудная и сажа — для джунглей. Коричневый марс и глубокий черный — для тел. Охра — для пальмовых листьев, для защиты от пуль, для колдовства. Алая, чистая, беспримесная алая — для крови…

Май-май! Вода-вода! Много чистой прохладной воды для племени, и много мяса, и женщин, и денег, отобранных у богачей, и у белых, и у чужих племен. Колдунов надо слушать! Колдуны идут за повстанцами, непостижимые и жуткие под своими масками, — ультрамарин, и желтый, и красный украшает их пояса, а на масках — белые узоры. И симба знают о том, что колдуны рядом, и солдаты правительства тоже знают, и им страшно. А за колдунами идут гиены, вечно голодные, терпеливые, идут и смеются: так много еды! Драки не будет — мяса врагов хватит на всех.

И чья-то гигантская тень, нависающая над бойней, чудится во тьме джунглей…

Че Гевара сидит у огня; вокруг его африканские товарищи празднуют победу. Рокочут барабаны, и голые лоснящиеся тела бьются в воинственном танце. Колдуны трясут пышными юбками, маски черного дерева угрожающе пучат глаза. Иссиня-черный, кармин, кадмий, марс. Это — соратники-партизаны, марксисты, надежда и опора революции, которая вскоре охватит весь континент. Это ради них Че покинул Кубу, чтобы им помочь обрести свободу и добиться справедливости. Это они будут строить новую жизнь, когда герилья перейдет во всеобщее восстание и марксизм в Конго победит.

Всю ночь празднуют люди, которые не боятся стрелять. Отблески пламени мечутся в густой тьме. У дыма костров тошный, сладковатый привкус. Че Гевара не хочет присматриваться к тому, что там готовят.

Слава богу, на том, у которого остановился команданте, жарится всего лишь свинина…

Ятаки, Боливия, ноябрь 2011 года

— Я не люблю слушать про чужие сны, — сказал Макс Морено. — А еще я не люблю вспоминать Конго. Никто не любит.

Сергей пожал плечами и лениво потянулся. Тонкий спальник отсырел; над головой нависали торчащие из потолка клочья какой-то травы, а бамбуковый пол опасно прогибался под тяжестью тела. С улицы доносился унылый запах запеченной в листьях рыбы, от которой уже тошнило. В общем, вся обстановка настолько напоминала галлюцинации, которые наводила на художника Юлька, что иногда он пугался: а вдруг девчонка продолжает развлекаться и вся его поездка в Боливию — всего лишь замысловатый, затянувшийся