Печально наблюдать, с каким презрением относятся в нашем современном обществе к подобным людям, страдающим от душевного «рака». Им практически никогда не оказывают необходимую помощь, чем только усугубляют их и без того жалкое состояние. Обращаясь к этим несчастным подобным образом, мы только способствуем росту этих «раковых клеток» нашего общества, членам которого не гарантировано не только физическое, но и душевное здоровье.
Я хочу сказать, что перестала разделять весь мир на «них» и «нас» – на жертв и преступников. Нет никаких «они»; есть только «мы». Мы все – одно неделимое целое, результат деятельности нашего коллективного сознания, всех наших мыслей, поступков и идеалов. Даже преступники являются жертвами ненависти к себе и своих внутренних непреодолимых страданий.
Помимо прочего, понятия жизни и смерти также перестали быть для меня прежними, и для меня оказалось слишком тяжело заставить себя по-настоящему оплакивать чью-то смерть. Конечно, если из жизни уходил кто-то из моих близких или друзей, то мне было грустно, ведь я скучала по этому человеку. Однако горевать о покойниках я полностью перестала, ведь теперь доподлинно знала, что они никуда не пропадают, а просто переносятся в другую реальность, где их ждет счастье и любовь! Там нет места для грусти. Также я знала, что их смерть – это нормально, что все совершенно и происходит в соответствии с глобальным планом, задуманным свыше.
Из-за своих кардинально поменявшихся взглядов я стала чрезвычайно осторожна в высказывании своей точки зрения, опасаясь быть неправильно понятой. Я осознавала, что другим будет чрезвычайно сложно свыкнуться с мыслью о том, что после смерти нас никто не осуждает за совершенные при жизни поступки, будь ты хоть серийным убийцей или террористом. Даже к таким личностям я не испытывала ничего, кроме чувства жалости и ясного понимания причин, заставивших их сотворить нечто подобное. Также я убедилась, что после смерти никто не будет меня преследовать или осуждать, если в своей земной жизни я откажусь от религиозных или культурных традиций и верований, которые мне не подходят.
Таким образом постепенно я перестала видеться практически со всеми, за исключением Дэнни, присутствие которого придавало мне ощущение тепла и безмятежности. Я знала, что он меня не осудит. Мой муж проделал со мной весь этот путь и был одним из немногих, кто понимал меня с начала до самого конца. Он всегда терпеливо выслушивал меня, когда я делилась с ним своими мыслями и переживаниями, и всегда помогал мне понять мои собственные эмоции.