Биение сердца подступило к пальцам и раздалось короткими глухими деревянными ударами.
— Войдите.
— Это я. Держи.
— Спасибо.
Не смотрит в глаза. Перекладывает вещи с места на место.
— Меня здесь мучает жуткая бессонница. Вообще не могу уснуть.
— Это место так действует. Очень сильная энергетика.
— Наверное. Но я так устала. А отдохнуть не получается.
— А ты попробуй расслабиться. Подыши.
— Мысли. Мысли разрывают меня на части. Можно мне присесть?
— Конечно.
Она опускается на черный потрепанный стул. Он — на кровать, в противоположном конце комнаты. Между ними пространство, наполненное неуверенностью.
— Знаешь, пока я не начала заниматься йогой, мне было спокойнее.
— Просто на поверхность начали выходить эмоции, спрятанные глубоко-глубоко.
— Но я не хочу их.
— Только так можно избавиться.
— Знаю. Но страх, гнев… Тяжело. Злюсь ужасно.
— Гнев — это нормально. Тебя что-то не устраивает — это естественная реакция, неприятие.
— А если он беспричинный, взбалмошный, ничем не обоснованный?
— Тогда голову в холодную воду.
— Я запомню. Витя… Понимаешь, много чего было в моей жизни… Теперь мне страшно. Я боюсь потерять то, что имею. Потому что я этого недостойна. Мужа я уже потеряла.
— А Алик?
— Мы еще не женаты.
— Но это же формальность?
— Наверное. Чувство вины не дает мне вздохнуть. Я всех предаю, всех обманываю. Себя в первую очередь.
— Отпусти все. Следуй своей природе.
«А ты следуешь?»
— Было время, когда я ничего не чувствовала. Я пыталась найти хоть что-то, дойти до отвращения к себе, лишь бы ощутить просто, что я — есть.
— Аня…
— Ты ведь ничего не знаешь! Я встречалась с мужчинами, с их сыновьями. Я спала с кем-то, чья беременная жена случайно видела нас… А теперь у меня ребенок. Я боюсь за него. Каждую секунду. И мой бывший муж, словно тень от огромного соседского дома! Все со мной, вот здесь (прижимает ладони к животу). Я слышу плач и шепот тех, кого больше нет. А сама даже не могу заплакать.
— Аня, я когда познакомился со своей женой, она просто кидалась на мужчин, каждому готова была расцарапать лицо. А потом — оттаяла. Я отогрел ее.
Плечи Анны вздрогнули. «Зачем ты говоришь мне об этом? И сидишь так далеко! Разве не ждал ты меня?» Судорогу сменил глубокий вдох. Может, весь смысл в разговоре? Секс… Его было слишком много. А тепла? Не требующего, без вопросов… Много его было в твоей молниеносной жизни, где ты ненавидела мужчин, потому что они — мужчины?
Стук в дверь не сразу донесся до них, застревая во внешнем мире.
— А-у-у! Витя, ты спишь?
— Нет, заходи.
— О! Аня! Привет-привет.
Марта буквально запрыгнула в комнату. Высокая, крупная, с вечно вываливающимися из одежды то грудью, то ягодицами, она весело встряхивала рыжеватыми волосами, пытаясь изобразить на лице гримасу проблемы.