— Что-то мне так плохо, Витечка!
— Чего случилось?
— Опять панкреатит, замучил, собака.
Анна улыбнулась: днем она видела Марту, терзающую зубами беззащитный манго, у которого явно не было шансов.
— Тебе дать креон?
— Ой, ты тоже, Аня? Ты меня просто спасешь!
— Тебе десять или двадцать пять тысяч?
— Десять, если больше пьешь, то все, каюк. Потом без таблеток уже не можешь.
— Витя, а в Ганготри мы, значит, послезавтра едем?
— Да, как и планировали.
— Ладненько, я пошла.
— Я тебе сейчас принесу таблетки.
— Жду.
Дверь захлопнулась. Нить вновь натянулась, но резко оборвалась от телефонного звонка.
— Привет, Азочка! Как там мои девочки? Я? Да, один. Сейчас Марта забегала. Да, в своем репертуаре.
Анна тихо встала и бесшумно вышла. Впереди была бессонная ночь. Среди темной листвы не успокаивались обезьяны, продолжая кричать об ее одиночестве.
Она поднялась на крыльцо и замерла у запертой двери. Лола сладко-шоколадно-таинственная где-то гуляла. Анна устало опустилась на низкий продолговатый деревянный столик, стоящий у порога. В его окнах погас свет, отсюда было отчетливо видна исчезающая рябь света за тяжелыми ставнями. Мобильный скользил во влажных ладонях. Она набрала «Алик», но тут же сбросила. Пальцы начали выстукивать другой номер — ее бывшего мужа.
— Мухтар, это я…
— Привет, сейчас Сашку позову. Он только руки помоет, а то весь в гуаши.
— Ладно. А как ты?
— Отлично. Что Индия? Уже разочаровала?
— Почему?
— Тебя же все разочаровывает, когда ты это получаешь.
— Видимо, не все еще получила. Ну, а что ты, расскажи мне…
— Все. Даю Сашку.
— Мама, я дракона нарисовал! Огромного и страшного! Ты когда приедешь?
— Еще чуть-чуть потерпи. Мама вернется и расскажет тебе очень интересную сказку.
— Сейчас расскажи!
— Не могу. Она слишком длинная. Как ты? Вам с папой весело?
— Очень. Папа купил мне новый велосипед.
— Здорово. Я тебя целую.
— Мама, я скучаю.
— Я тоже, мой родной. Скоро вернусь.
Глаза защипало. Не то чтобы слезы. Наверное, от усталости. Анна вновь покопалась в аптечке, нашла круглый тюбик креона и повесила обратно на задвижку шершавый железный замок.
— Держи, Марта.
— Ой, спасибочки. Садись.
— Да-да, присаживайся. — Ден резко вскочил с кресла. — Чай будешь?
— Пожалуй, да.
— Тебе джинджер или масалу?
— Масалу.
— Ок. Я сейчас.
— Денчик, и мне еще плесни кипяточку.
Кутаясь в толстый шерстяной плед, Марта изображала глубокую скорбь на лице.
— Потрогай, какой мягкий. — Анна дотронулась до белого ворса. — Это я в прошлом году в Ганготри купила. Я тогда неподготовленная была, мерзла ужасно. Теперь все с собой: и любимая подушечка, и постельное белье…