Подобные мысли терзали молодого человека всю ночь. На следующий день, едва рассвело, ноги сами понесли его к монастырю. Не зная что делать, он постучал в ворота обители. Старый привратник спросил сквозь маленькое окошко в воротах, что ему нужно.
— Не волнуйтесь, я не враг, я поручик Добровольский первого офицерского полка из армии генерала Краснова. Наш лагерь разбит поблизости. Я бы хотел поговорить с настоятельницей.
— Я скажу матушке о Вас. Ждите, пока кончиться литургия.
Давно рассвело, осеннее солнышко припекало, а Никита как приклеенный сидел у ворот монастыря, и никакая сила не могла бы увезти его отсюда. Здесь за этими стенами она, его Елизавета. И если есть шанс как вчера хотя бы просто увидеть ее, он готов ждать вечно. Но вечно ждать не пришлось. Никита сам того не ожидал, но его впустили в ворота, проводили через пустынный монастырский двор. Его взгляд жадно ловил каждую мелочь, ведь здесь, в этих стенах, протекает ее жизнь. Они поднялись на второй этаж, прошли по темному коридору, еще миг, и Никита оказался в маленькой комнатке, сплошь заставленной книгами. У окна стояла настоятельница. Это было понятно сразу, осанка, спокойный, твердый взгляд, словом весь вид пожилой женщины выдавал в ней хозяйку обители.
— Здравствуйте молодой человек, — приятно разнесся по келье ее голос.
— Здравствуйте, матушка, простите, что потревожил Вас, но мне очень нужно говорить с Вами. Я поручик первого офицерского полка Добровольческой армии.
— Да, да Степан, сказал, что Вы из Белой армии, как Ваше имя?
— Никита Александрович Добровольский.
— Я — Матушка Варвара, вот уже 10 лет настоятельница нашей Черноморской войсковой во имя Св. Марии Магдалины общежительной пустыни. Что Вам угодно от нас? Мы тихая маленькая обитель, крохотный островок спасения для людских душ. Пустынь наша издревле становилась приютом для вдов и сирот. Сейчас мы все молимся за Россию и никому не делаем зла и…
— Простите, что перебиваю Вас, но я здесь вовсе не по поручению генерала. Но я просто уверен, что он ни коим образом не попытается причинить Вам вред, мы были и остаемся верующими, православными людьми, и мы лишь стремимся защитить нашу страну. Но, я хотел говорить вовсе не об этом, я здесь по личной инициативе.
— Вчера, у реки я и мой сослуживец встретили двух монахинь.
— Она не монахиня, Никита Александрович, пока киноватка, проще — послушница.
— Матушка, Вы знаете о ком я говорю?
— Конечно, Лизонька все мне рассказала. Она не хотела, чтобы Вы узнали ее, но раз уж так получилось.
— А она, значит, она сразу меня узнала? — Никита невольно улыбнулся.