– Только тогда я смерти испугался, – рассказывал Соколов, – когда вдруг ребят вспомнил и ясно так их увидел. Стоят они грустные, вокруг них огонь, а они его не замечают. «Что же ты, – говорят, – Максимушка, табачку нам своего, легкого, офицерского, пожалел! Теперь нам вместе не покурить». С этого дня я толстеть начал.
Тупицын отвел Соколова в сторону.
– Ступай домой, Максим! Без тебя управимся.
– Эх ты, – сказал Соколов. – Куда же я от этого денусь?
Он вернулся к пню и уселся на его край, словно именно в этом пне заключалась разгадка преступления и капитан не собирался уступать ее никому. Уронив голову, он вновь тяжело задумался. Со стороны казалось, что Соколов спит.
– Вирский – ваш духовный сын! Я не ослышался? – воскликнул Меркурий Афанасьевич.
– Родион – мой крестник, сын моего старинного знакомого Родиона Ивановича Вирского. Его дедом по отцу был сенатор Недошивин, куратор московских женских гимназий. Дед был либералом, дружил с адвокатом Кони, писателем Короленко, историком Ключевским и другими известными людьми. Но его также любил и ценил государь. Деду Вирского не повезло в семейной жизни. В пятьдесят лет он овдовел и взял в жены выпускницу одной из гимназий. Она была младше его более чем на три десятка лет. Через пять лет его молодая жена скончалась от родовой горячки, оставив его с мальчиками-двойняшками. Причем они были друг на друга совсем не похожи.
– Как это может быть? – с интересом спросил Беневоленский, поудобнее устраиваясь в кресле. Он ужасно любил чужие истории.
Старец бросил взгляд на ту комнату, где лежала Настя.
– Мальчики родились одновременно, но от разных отцов.
Беневоленский ахнул и перекрестился.
– Не удивляйтесь, – сказал отец Тихон. – На Соловках один врач, светило по этой части, объяснил мне, что такие случаи бывают – один на миллион. Да, женщина может родить одновременно двоих детей от разных отцов. А теперь вообразите себе ее состояние! Не говоря уже о ее законном супруге…
– Как это интересно! – прошептал Беневоленский, но тут же поправился: – Я хочу сказать: как это ужасно! Но как вы об этом узнали?
– Мне рассказал сам Родион Вирский-старший.
– Но как он стал Вирским, если его законным отцом был Недошивин?
– После революции Недошивин решительно отказался бежать за границу. Разумеется, его арестовали. У большевиков был к нему особый интерес. Он ведь был сенатором по геральдической части. Коммунисты хотели с его помощью провести ревизию царских орденов и ценных бумаг, чтобы как можно выгодней продать это за границу. Недошивин не стал с ними сотрудничать и погиб в ЧК. Один из его сыновей, Родион, будучи уже юношей, отрекся от отца и взял себе фамилию отца приемного.