Для организации эффективной атаки ему нужен час — найти незаколоченную дверь или окно или ослабить петли на пожарном выходе, чтобы заложить заряд меньшей мощности.
Но этого часа у него не было. До истечения очередного срока ультиматума оставалось двадцать минут.
Двадцать минут до того, как умрет еще одна девочка.
Следовательно, штурм будет осуществляться через одну дверь.
— Кодовое слово для начала атаки — «кобыла», — сказал Тримэйн. — «Жеребец» — отмена боевой готовности. Подтвердите, что поняли.
Бойцы ответили, и он отвел их в овраг у здания бойни. Они распластались на сырой земле и, как было приказано, застыли в молчании. Ведь это были люди, которые жили тем, что подчинялись приказам.
Когда-то Джо Силберт научился печатать двумя пальцами на машинке «Ундервуд», пахнущей маслом, чернилами и горьковатой сладостью остатков забивалки, которая, скопившись внутри механизма, затрудняла движение каретки.
Технический прогресс ничего не изменил для него, и он все так же неистово колотил указательными пальцами по клавиатуре своего портативного «Компака». Оранжевый отсвет экрана делал лица — и его и Теда Биггинса — изможденными и желтушными. Силберт подумал, что поскольку он вдвое старше коллеги, то, наверное, и выглядит еще непривлекательнее.
Филипп Молто, как и было приказано его беспокойным начальником капитаном Баддом, нес при них неусыпную вахту.
— Ну, что думаешь? — спросил у Биггинса Силберт.
Младший коллега взглянул поверх его плеча на забитый текстом в одно поле экран.
— Мне позволишь приложить руку?
— Пожалуйста.
Биггинс печатал виртуозно — пальцы бесшумно и незаметно, но очень быстро носились по клавишам.
— Мне что-то напечатать — раз плюнуть, — похвастался он. Но правда заключалась в том, что этот аккуратно причесанный человек был не журналистом, а техником-инженером, а сам Силберт — телерепортером.
— Послушайте, офицер, — обратился старший журналист к Молто, — наша смена подходит к концу. Мы оставим компьютер — пусть другие продолжают там, где закончили мы.
— Вы на это идете?
— Дело коллективное. Только присмотрите за компьютером.
— Разумеется. Вас что-то смущает?
Силберт нахмурился, бросив взгляд на рощицу и кусты можжевельника за линией полицейского оцепления.
— Слышали?
Биггинс беспокойно привстал и оглянулся.
— Да.
Молто вскинул голову. Звук шагов. Хруст ветки. Шарканье ног.
— Там никого нет, — сказал лейтенант скорее себе, чем другим. — То есть не должно быть.
Силберт посмотрел на Молто, и выражение его лица свидетельствовало о том, что ему не раз приходилось бывать в зонах боевых действий. Он криво улыбнулся.