Теперь не было видно ни стен, ни автомобилей, ни окон, ни дверей. Портреты заполонили комнату все, сколько было их приготовлено. Рэйчел была везде: на столе, на полу, на двери, на автомобилях и даже на потолке, а Боря метался и поворачивался от одной Рэйчел к другой. То подбежит к столу, то к шкафу, то взглянет на потолок, то остановится посреди комнаты в растерянности, вращая головой из стороны в сторону.
Мы стоим и смотрим. А Боря полез под кровать — и оттуда извлёк ещё одно изображение Рэйчел. Как оно там оказалось?
Какой из портретов оставить? Его глаза, полные блаженства, останавливаются то на одном, то на другом. Лицо Рейчел было с приятно–правильными чертами, но в нём не было законченности, оно было ещё совсем детским, с вопросительными глазами, как первобытная фреска.
У самой двери стояла Рэйчел, увеличенная в сто раз, в бледно розовых тонах, на чёрной стене.
На голубом портрете, подвешенном в окне, линии резче оттеняли овал лица, ангельское выражение Мадонны. Свет, идущий в окно, пробивался сквозь бумагу, и на просвет оставались только голубые линии лица, будто светившиеся насквозь.
Фиолетовая Рэйчел, висевшая на месте любимой «Ламброгинии», выглядела грустной, и в лице было что–то отрешённое: фиолетовые линии глаз, как фиалки, делали их печальными.
Боря выбрал голубой портрет, при нашем одобрении, открепил его от окна, отложил и приступил к снятию других, именно «приступил». Если бы я могла передать тот трепет, с каким Боря укладывал и снимал портреты! Каждый портрет он брал в руки, как самое нежное, будто это крылья бабочек, сворачивал, едва касаясь пальцами бумаги, и его глаза, полные блаженства, останавливались, прощаясь. Трудно поверить глазам своим, видя такое мягкое проявление у нашего драчуна и баловника. Что делается! Мы вышли из комнаты.
Даничка и Эля, вернувшись, казалось, вовсе ничего не замечали и равнодушно оглядели девочку, как старого члена бейсбольной команды, не проронив ни одного слова.
Во времена моего детства в моей стране кто бы осмелился повесить в комнате такое? Начали бы насмешничать, ёрничать, дразнить, издеваться, подрисовывать усы, зачирикивать. А тут?! Дерутся, толкаются, власть захватывают, но есть наличность качеств, которых победивший гегемон не знал где взять, и мы остались не охваченными этими качествами уважения к своей и чужой личности. Учусь у детей.
Портрет повис над Бориной кроватью. Портрет привиселся. Все к нему привыкли, как к части убранства.
Заходя к Боре в комнату вечером, можно было видеть, как свет от лампы отсвечивал над портретом, образуя вздрагивающий нимб. А если оказывался около портрета во время заката, то в алом отсвете голубой цвет темнел, и лицо молоденькой девочки становилось неузнаваемым.