Это, конечно, не тот праздник, когда были шествия с факелами, безумные свальные наслаждения, совместные купания, приношения жертв, когда срывались с цепи злейшие демоны природы, и люди бесились. Христианство, как известно, прикрыло «априорную злобность человеческой натуры», и сейчас только на экранах телевизоров и кино можно видеть проявление такой полной безудержности. А в жизни все приутихли, и праздник Халловин превратился в развлечение для детей.
Около домов ставятся разные чудовища, тыквы с вырезанными глазами, скелеты, летящие ведьмы. В тыкву, освобождённую от семян, вставляется заж–жённая свечка, скелеты фосфоризируются и в темноте светятся.
В окне нашего дома ребята хотели приклеить ведьму, летящую в ступе, но я возразила:
— Это уж слишком! Я буду бояться, и я ещё не дошла до такой степени отчуждённости, чтоб несколько дней не замечать присутстствия в доме ведьмы. Обойдёмся тыквой с глазами.
Приготовили подносы с конфетами — откупные от просящих, чтобы окна не побили и чтобы доставить удовольствие приходящим.
Костюмы ребята выбирали себе сами. Чего только не предлагается в магазинах! Каждый может подобрать себе подходящий. Наши мальчики накупили страшных масок с перекошенными ртами, с длинными носами, париков со стоячими волосами, вставных клыков, плащей с хвостами. Им хотелось пройтись по окрестностям в виде устрашающих чудовищ. Даничка одел костюм чудовища с фосфорическим светом, Боря вставил в рот вампирную пасть, Эля намотал вокруг шеи зелёную змею.
— В старости такими будете! — посмеялась я.
Они перебирали и примеряли, какое чудовище пострашней, с такой заинтересованностью и усердием, что я не могла не заметить:
— Ах, такое бы усердие, да приложить к обучению!
Мои слова летают в воздухе, как мухи, не касаясь ушей, закрытых масками. Ребята так оживлены и наслаждаются, как наслаждаются только безобидные весёлые звери. Их всё поражает и останавливает. А с каким рвением они принимаются раскрашивать друг друга! Притаскивают распыляющиеся краски, и Даничка опрыскивает костюмы визжащих Бори и Эли сначала фиолетовой, а потом чёрной краской. Боря обсыпает Даничку мукой.
Они веселятся, подпрыгивают, хватают друг друга. У них чистые наслаждения. Я смотрю на их приготовления и думаю: как сохранить такое веселье под тяжестью моргеджей, забот, завистей? Как исхитриться, чтоб пронести жизнерадостность юности? Они даже пугают друг друга с удовольствием. За каждым углом, в каждом доме они ожидают встретить что‑то интересное, неожиданное. Мои ожидания — совсем другие. К мимолётной встрече в дверях я потеряла интерес и не жду неожиданностей и внезапностей. Сколько нужно обойти домов, чтобы найти дом?!