— Кристофер, принеси из нашей повозки воск.
Оруженосец молча поклонился и выскочил из шатра.
— Еще одно последнее сказанье, и летопись окончена моя, — звучно процитировал Лис. — Капитан, ты что-нибудь придумал, чтобы летопись наша не закончилась, как у Нестора: короче, все умерли.
— Думаю, — отмахнулся Вальдар. — Все эти джинны и шайтаны — не моя специализация.
— Как будто нас кто-то будет спрашивать о специализации. Спецы? Спецы. А шо лизация, шо не лизация, хоть канализация!
— Спасибо на добром слове.
— Та обращайся. Добрых слов у меня, хоть завались.
— Нет, завалиться нам нельзя. Пока ясно одно: надо отправляться в этот самый Ад и разбираться на месте.
— Чур, я беру лютню и, если что, буду оттуда выгребать, распевая песни. Держись за мной, глядишь, прокатит.
— Лис, ты о чем?
— Ну, как? Орфей с Эвридикой почти проскочили. Ну, правда, из тебя Эвридика, как из меня этот… Лучи на Повороте.
— Лучано Паваротти, — машинально исправил Камдил.
— Ой, то все детали. Нас целое волновать должно. Шоб было с чем и на чем маршировать в светлое, по условиям пустыни изрядно выгоревшее, будущее. — Сергей откупорил бронзовый кувшин с рубиновой насечкой, захваченный в обозе Баязида. — Красивая вещица, надо будет домой захватить.
— Лис, — сбрасывая наземь песок, впитавший излишек чернил, покачал головой Вальдар, — я, конечно, не знаток антиквариата, но, кажется, это очень старинный кувшин. С вывозом из Британии у тебя могут возникнуть проблемы.
— Капитан, мне нравится твой подход. То есть мы отправляемся в землю с романтическим названием Ад, ни фига ни разу не зная, чем там будем заниматься, а тебя, шо те черные силы, гнетет мысль, как я буду винную тару из Британии вывозить. Не кипяти себе мозги. На вот лучше, выпей. — Сергей наполнил стоявшую перед ним глиняную кружку темной жидкостью. — Пальмовый самогон разлива трижды затертого года. Подумаешь, таможня не пропустит. Как говорится: «Вы нам запретили, так шоб вы так жили, как мы испугались». — Лис налил вторую кружку. — Давай. За благополучное окончание нашего безнадежного начинания. — Он в три глотка осушил чашу и сморщился. — Господи, сладкая, шо моя жизнь, только наоборот.
— Вообще-то это нужно разбавлять водой.
— Какое изощренное варварство, — сокрушенно покачал головой Рейнар. — Спиртом это надо разбавлять, а не водой. Чистым и горючим, как слеза Змея Горыныча.
В шатер, неся воск, а заодно вязанку новых свечей, вошел Кристоф.
— Ау, приятель, тебе османской бормотухи малехо плеснуть?
Де Буасьер поглядел на соратника с недоумением:
— Да простит меня монсеньор, но я предпочитаю бургундские вина.