- Ах, вот как! Значит, мы можем к ним заявиться и узнать о Психее, не правда ли? - воспрянул духом Леонард.
- Мы? - удивился Аристей. - Разве Диана Легасова не твоя кузина?
- Моя кузина - Диана Мурина. Как и вы, и она причастна к моей судьбе, - заявил Леонард, падая снова на кровать, словно силы оставили его.
- Ну, хорошо. Спи. Утро вечера мудренее, - и Аристей вышел, собираясь улечься у себя в мастерской.
Принадлежа к одному кругу нескольких родственных семей, Аристей знал Диану примерно так же, как и Леонарда, молодую поросль, от которой даже сторонился, ощущая уже свой возраст, как вдруг увидел ее на сцене. После очередного путешествия на Восток, очевидно, по инерции он уехал в Париж, проехался по Италии, как потянуло его неудержимо домой. А по возвращении в Россию он побывал на Волге, посетил город, в котором некогда жил, ходил в гимназию.
Далеко внизу плескалась и летела терпеливая и беспокойная вода. Колеса парохода с шумом вращались, металлическая палуба дребезжала, песчаные отмели отступали в тишь и гладь лагун, и ему хотелось, как в детстве, скинув обувь, пробежаться по ним далеко-далеко...
Интересно было и на остановках. Все спешили, кто куда, важные господа, чиновники, купцы, прачки, мальчишки, барышни и дамы с зонтиками, и останавливались, словно застигнутые врасплох внезапным прибытием парохода и видом нарядной беспечной публики на верхней палубе. Всем почему-то весело, страх как любопытно. И откуда эта молодость чувств, когда всякий день, всякая встреча - как праздник? Как праздник, что просится на холст.
В городе мало что изменилось за последние лет десять. Только все сделалось меньше: и тюрьма на косогоре, и церковь с колокольней, и дом губернатора, и торговые ряды - точно это уже не настоящая жизнь, а декорация для театрального представления, нечто из далекого прошлого, из сказки.
В летнем театре в саду выступали неутомимые акробаты и куплетисты, клоуны и танцовщицы, а городской театр арендовала драматическая труппа известного антрепренера Синельникова. Аристей вспомнил, каким событием всегда был приезд артистов, разумеется, известных. Артисты приехали! И жизнь в городе, сонном, как в летний зной в деревне, приобретала иной вид, иной характер, общество оживлялось, будто идеалы юности у всех проснулись, и жизнь человечества близко касается всех и каждого.
Вечером он отправился в театр. Всюду попадались ему знакомые физиономии, все еще цветущие или заметно постаревшие, из тех, кто никогда не замечал его. Две-три дамы (из гимназисток его времени) явно узнали его, но он не подошел к ним. Вся молодежь, живая, умная, разъехалась, и это тоже делало знакомый город с приметами из прошлого безвозвратно устаревшим, словно канувшим в вечность.