– Тю, какая черепушка? Совсем ты, Панчо, окосел от беспробудного пьянства. Это ж песочный чмушкан, только он скоро откинется. Ты мешок развяжи. Из них когда последний песок сыпется, звук такой прикольный – пшиу-у.
«Не надо!» – пробулькал Джейкоб, но синие тени на стене метнулись, и прощально звякнули колокольчики. Дунул ветер. Зашелестел уносимый ветром песок, только голем сказал совсем не «пшиу-у». Сквозь шум прилившей к голове крови и издевательский хохот городского эха Джейкобу послышался шепот. Пугало прошептал: «Не иссякнет…» – и замолчал. И вот тут в Джейкобе что-то взорвалось, словно мина давно тикала, давно, еще с утра, когда медсестра раскусила плоскогубцами оболочку трубочки-взрывателя и кислота начала разъедать пробку, удерживавшую ударник. Весь мир почернел, остался лишь мерзкий привкус смолы на губах, горькой и почему-то соленой…
Мальчик не видел, как с топотом разбегается перепуганная шпана, как неподвижно лежат в переулке те, кто уже не мог убежать. Не видел он и того, как высокий, плотного телосложения человек в белом отделяется от стены и бережно подхватывает на руки его, Джейкоба. Не видел, как бесшумно скользит за человеком в белом странный силуэт, которому никак не место в Городе – потому что это был силуэт огромного оленя с ветвистыми рогами. И конечно, Джейкоб не видел, как спустя некоторое время, когда последние отзвуки свалки и бегства затихли, из-под кирпичной арки вынырнула еще одна тень. Тень была заметно ниже и упитаннее белого господина, и несло от нее бриолином и вошедшей в моду в этом сезоне туалетной водой «Подснежник». Тень внимательно изучила место потасовки, после чего склонилась над небольшим, притулившимся на краю сточной канавы комком. То, что на первый взгляд показалось бы свернутой тряпкой, было головой убиенного Пугала. В мешке осталось еще с полгорстки песка. Вынырнувшая из-под арки тень протянула руку, и в свете газового фонаря на пальце ее сверкнула красная искорка. Удовлетворенно хмыкнув, тень спрятала добычу под плащ и растворилась среди других, более крупных теней.
Джейкоб спал, и ему снился сон. Они с Пугалом отправились в холмы охотиться на скользких ящериц. Главное в охоте на скользкую ящерицу – это ухватить добычу покрепче, потому что чешуя у глидов действительно на диво скользкая. И вот на самой вершине кирпичного цвета холма Джейкоб заметил нору и греющегося рядом с ней на солнце толстого глида. Тихо, тихо, как ползет по стене дома геккон, мальчик подобрался к ничего не подозревающей ящерице. Тут главное – держаться против света, чтобы тень не спугнула добычу. И вот медленно падающее к горам солнце слепит глаза, мальчик прищуривается, заносит руку и – цоп! Глид шипит, кусается тупыми зубами и отчаянно изворачивается, он скользкий, как намазанный маслом.