Но вот Шухрам, проработавший в котельной два года и уже успевший проникнуться городским духом, бунтом интересовался вовсю. Он притаскивал в котельную листовки. Шухрам умел читать – он-то и объяснил Ниязу, что четыре черточки на флаге, похожие на перевернутую горную гряду, есть буква «W». Шухрам читал листовки. В листовках говорилось о том, что на заводе «Полярная звезда» людей превращают в сушеное мясо и удобрения, что Господин P напустил на Город эпидемию бешенства, что все жители северных деревень перемерли от жажды и что такая же участь вскоре грозит и бедным кварталам. И прочие ужасные вещи. Затем листовки предлагали взять в руки оружие и скинуть власть.
Нияз не понимал, как простые люди вроде него, Шухрама, или даже Ганса – как бы тот ни кичился своей палкой и наследственной должностью – могут скинуть власть. Власть может скинуть только другая власть, еще более злая и сильная. Вот как пришли Господа и скинули Королеву. А он, Нияз, и Шухрам, и Ганс, и даже этот бунтовщик, которого сегодня казнят, – какая же они власть?
Шухрам знал почти всех гастарбайтеров в городе, в том числе и одного человека из западной деревни, который смазывал гильотину. Так вот тот человек сказал Шухраму, что сегодня казнят вождя Сопротивления. Шухрама это очень огорчило. Весь день он был сам не свой и то и дело забывал ворочать лопатой или кидал слишком мало угля, за что и получил в конце концов палкой от Ганса. Но вместо того чтобы, как обычно, начать тихо проклинать городского паука на своем южном наречии, Шухрам только молча потер спину и вернулся к работе. Он был очень озабочен. Может, думал, что теперь ему не удастся почитать его любимые листовки?
В три часа смена кончилась, и Нияз вместе с остальными вышел во двор. И тут случилась первая странность – ворота оказались закрыты, перед ними стояла цепочка Стальных Стражей.
Шухрам дернул Нияза за локоть и прохрипел:
– Боятся, сволоча. – Он всегда говорил «сволоча» вместо «сволочи». – Боятся, что мы вывалим на площадь и устроим бучу.
– Какую бучу? – не понял Нияз.
– Отобьем Вигго.
Вигго звали того бунтовщика, которого сегодня собирались казнить.
– Ничего, – упрямо хрипел Шухрам. – Мы по трубе.
Труба проходила подо рвом. В трубе было очень-очень жарко, ведь над ней был полный ров кипящей смолы. Ниязу совсем не хотелось лезть в трубу, а хотелось съесть свой хлеб и вернуться к работе, но все остальные спустились обратно в котельную и полезли в трубу. Ганс сидел в дежурке с другими начальниками смен и обедал, так что никто их не остановил. Нияз тоже полез в трубу, потому что от своих отбиваться нельзя. Пару раз отобьешься – и как раз угодишь под струю кипящей смолы.