– А знаешь, у тебя в выхлопной трубе дырка, – заметил он.
– Да откуда там взяться выхлопной трубе? – удивился Роки.
Обоим это почему-то показалось страшно смешным, и они заржали.
– Пиво! – объявил Лео, с грохотом поставил коробку на пол, присел на обод колеса и тут же впал в полузабытье. На обратном пути он выпил три банки пива, чтобы идти было веселее.
Роки протянул Бобу пиво, себе тоже взял.
– Ну что, наперегонки? Как в старые добрые времена, а?
– Само собой, – кивнул Боб и улыбнулся. В воображении он видел себя втиснутым в кабину низко стелющейся над землей гоночной машины. Одна рука уверенно лежит на руле, и сам он, классный гонщик, ждет взмаха флажком. Пальцы другой руки касаются талисмана – металлической эмблемы, снятой с капота «меркурия» 1959 года выпуска. Он напрочь позабыл о Роки, о своей распухшей от обжорства жене с транзисторными кудряшками и вообще обо всем.
Они открыли банки и, пыхтя и отдуваясь, стали пить. Одновременно оба бросили пустые банки на растрескавшийся бетонный пол. Оба в одну и ту же секунду подняли средние пальцы. В животах заурчало – так громко, что казалось, эхо отлетает от стен, напоминая звуки автоматной очереди.
– Прямо как в старые добрые времена, – сказал Боб, и голос его звучал печально. – Ничто не может сравниться со старыми добрыми временами…
– Знаю, – кивнул Роки, пытаясь подыскать какие-нибудь особенные, приличествующие случаю слова, и нашел их: – Мы с каждым днем стареем, приятель.
Боб вздохнул и рыгнул. Сидевший в уголке Лео проснулся и в который уже раз пукнул. И принялся напевать «Сойди с моего облака».
– Ну что, еще по одной? – спросил Роки и протянул Бобу очередную банку пива.
– Что ж, можно, – ответил Боб. – Можно, Роки, дружище, отчего нет…
Коробку, которую принес Лео, прикончили к полуночи. А за ветровым стеклом слева от Роки появилась новенькая карточка техосмотра, расположившаяся под каким-то пьяным углом. Роки заполнил ее сам, медленно и аккуратно переписывая цифры с потрепанной и засаленной регистрационной карточки, которую долго искал и наконец нашел в бардачке. Дело двигалось медленно, потому что в глазах троилось. Боб сидел на полу, скрестив ноги, словно йог, и поставив между ступнями наполовину пустую банку «Айрон-Сити». Сидел, напряженно и пристально устремив взор в никуда.
– Знаешь, ты мне просто жизнь спас, Боб, – сказал Роки и пнул Лео в ребра, чтобы тот проснулся.
Лео застонал и повалился набок. Веки его дрогнули, приоткрылись, закрылись, потом снова открылись – уже широко, когда Роки пнул его ногой второй раз.