Перед внутренним взором Маймонида всплыл ужасный сон, в котором он был свидетелем первого нападения крестоносцев на Иерусалим, и раввин понял, что Саладин говорит правду. Что чувствовали те мужчины и женщины, которые считали, что, укрывшись за стенами Священного города, они находятся в безопасности, когда вдруг нерушимые ворота рухнули и святое пристанище превратилось в адскую западню?..
— Друзья мои, если мы проиграем эту войну, мы умрем, как и наши предки, в чистом поле под синим небом, а не трусливо прячась в каменных лачугах под покрытыми известью стенами. Если мы погибнем, то под слепящим солнцем Яффы, а не в тени башен Иерусалима.
Когда Саладин ясно изложил свое решение, военачальники поклонились и встали из-за стола совещаний. Нужно как следует подготовиться, если основная часть мусульманской армии должна вступить в бой с готовыми отразить наступление силами крестоносцев при Яффе.
Маймонид, медленно покидая кабинет, бросил на султана прощальный взгляд, однако Саладин продолжал игнорировать раввина. Старик почувствовал, как грудь налилась свинцом, — но не из-за старости или немощи. Он с горечью размышлял про себя, что сердце поистине необычный орган: оно ни капли не болит, готовя смерть одному, но безутешно печалится, когда не удалось поговорить с другом.
Глава 68
КРАЕУГОЛЬНЫЙ КАМЕНЬ
Султан Салах-ад-дин ибн Айюб, которого франки называли Саладином, завоеватель Египта и Сирии, освободитель Иерусалима, снял деревянные туфли с загнутыми носками и ступил на священную землю Харам аш-Шариф. На огромной платформе из известняка — шестьсот локтей в длину и пятьсот в ширину, — где когда-то возвышался Храм Соломона, теперь располагались две священные мечети, построенные за пределами Аравии. Справа от султана возвышался серебряный купол мечети Аль-Акса — на том месте, где пятьсот лет назад, впервые войдя в Иерусалим, молился халиф Омар. Крестоносцы-богохульники во время своего нечестивого правления в Священном городе устроили здесь конюшни, завалив залы мечети грязью и навозом. Но даже этим дикарям не удалось осквернить то прекрасное здание, которое теперь возвышалось прямо перед султаном. Золотой Куббат ас-Сахра — «Купол скалы» — отражал и усиливал свет лунного серпа, будто сияя собственным огнем.
Омейядский халиф Абд аль-Малик возвел его на семьдесят втором году от судьбоносного переселения Пророка из Мекки в Медину, истратив на сооружение налоги, собранные во всем Египте за целых семь лет. Зато «Купол скалы», восьмиугольное здание, обложенное бирюзовой и изумрудной плиткой с выгравированными на ней стихами из священного Корана, вне всякого сомнения, стал творением зодчества, не имеющим себе равных во всем мире. Внешние стены здания с множеством арочных проемов были выполнены из дымчатого мрамора и украшены золотыми геометрическими узорами, стилизованными под звезды и цветы. Сияющий купол возвышался над платформой на пятьдесят семь локтей и имел в диаметре тридцать восемь локтей. Внутри «Купола» спрятана «Сахра» — вершина Храмовой горы, священная скала из известняка, которую называют Камнем Основания — святая святых не только для мусульман, но и для их братьев, иудеев и христиан.