– Будьте мужественны, мадемуазель, – ласково сказал он.
Ленокс печально посмотрела на море, и ее лицо, обычно некрасивое, стало трагически-прекрасным.
– Хорошо, – наконец сказала она. – Так и должно было случиться. Я слишком молода для Дерека, а он как дитя, которое никогда не вырастет. Ему нужна мадонна.
Они опять замолчали. Вдруг, повинуясь импульсу.
Ленокс повернулась к Пуаро:
– Но ведь я помогла, месье Пуаро, правда же, я помогла!
– Да, мадемуазель. Это вы навели меня на истинный след, когда сказали, что убийце не обязательно было ехать в поезде. До этого я не мог понять, как было совершено преступление.
– Я рада! – Ленокс глубоко вздохнула. – Все-таки это кое-что.
Они услышали далекий гудок паровоза.
– Этот чертов Голубой поезд, – сказала Ленокс. – Поезда безжалостны, правда, месье Пуаро? Люди умирают и гибнут, но все равно ездят поездами. Я говорю чушь, но вы понимаете, что я имею в виду.
– Да, да, я понимаю. Жизнь похожа на поезд, мадемуазель. Она идет. И знаете, это хорошо.
– Почему?
– Потому что поезда всегда приезжают на конечный пункт, и ведь у вас, англичан, есть на этот счет пословица?
– Путешествия кончаются встречами влюбленных? – засмеялась Ленокс. – Кет, это не обо мне.
– Нет, нет, о вас. Вы молоды, моложе, чем думаете. Верьте поезду, мадемуазель, потому что его ведет 1е bon Dieui!
Снова раздался гудок.
– Верьте поезду, – повторил Пуаро. – И Эркюлю Пуаро. Он знает.