– С вашей стороны весьма великодушно, мадемуазель, что вы посетили мой скромный уголок.
– У нас есть общие друзья в Париже, – сказала Мирель, – от них я и слышала о вас, но сегодня я пришла по другой причине. Я постоянно слышу ваше имя с тех пор, как приехала в Ниццу, но в связи с другим делом, вы понимаете?
– Что? – спокойно спросил граф.
– Буду откровенна, – продолжала танцовщица. – Но поверьте мне, ваши интересы я принимаю близко к сердцу. В Ницце говорят, что вы убили мадам Кеттеринг.
– Я? Убил мадам Кеттеринг? Ба! Но это же абсурд!
Однако сказал он это скорее вяло, чем возмущенно, провоцируя ее тем самым на дальнейшую откровенность.
– Да, – настаивала она, – это я вам говорю.
– Люди любят болтать, – равнодушно пробормотал граф. – Если все принимать всерьез…
– Вы не поняли. – Мирель подалась вперед, ее темные глаза засверкали. – Это не уличные сплетни. Так считают в полиции.
– В полиции? – Граф выпрямился и слегка насторожился.
Мирель несколько раз энергично кивнула головой.
– Да, да. Верьте мне. У меня везде друзья. Сам начальник полиции… – Она не закончила фразу, выразительно поведя плечами.
– От красивой женщины ничего нельзя скрыть, – проговорил граф.
– В полиции уверены, что именно вы убили мадам Кеттеринг. Но это неправда.
– Конечно, это неправда! – Граф был, спокоен.
– Они считают, что это сделали вы, но они не знают правды. А я знаю.
Граф с любопытством посмотрел на нее.
– Вы знаете, кто убил мадам Кеттеринг? Вы это хотите сказать, мадемуазель?
Мирель закивала:
– Да.
– И кто же это? – быстро спросил граф.
– Ее муж. – Она подошла к графу и сказала тихо, но яростно и выразительно: – Ее убил муж.
Граф откинулся в кресле. Его лицо хранило непроницаемость.
– Позвольте спросить вас, мадемуазель, откуда вы это знаете?
– Откуда знаю? – Мирель прямо подскочила на месте и засмеялась. – Он заранее все обдумал. Он разорен, он банкрот, он прогорел. Только смерть жены могла его спасти. Он сам мне это сказал. Он ехал тем же поездом, что и она, но она этого не знала. Почему, я вас спрашиваю? Потому что он решил напасть на нее ночью. Ах, – она закрыла глаза, – я так и вижу, как это произошло…
Граф закашлялся.
– Возможно, возможно, – пробормотал он. – Но, мадемуазель, зачем же ему в таком случае похищать драгоценности?
– Драгоценности! – выдохнула Мирель, – Драгоценности! Ах, эти рубины…
Ее глаза загорелись ярким светом. Граф озадаченно посмотрел на нее, в который раз удивляясь просто магическому влиянию таких вещей на женщин, и перевел разговор в более практическую плоскость.
– А от меня вы чего хотите, мадемуазель?