"Что-то случилось! — запаниковала вдруг. — Он не приехал, потому что что-то случилось!"
Кивнула, едва дыша, приветствовавшему ее гостю. Произнесла обязательное:
— Я рада вас видеть, господин Обрэ.
Проследила взглядом, как Пьер принял коня, повел его в конюшню. Сделала приглашающий жест: "входите!"
Провела в зал, усадила в кресло у камина. Приказала подать вина и чего-нибудь перекусить, пока будет готовиться ужин. Ждала подходящего момента, чтобы задать волнующий ее вопрос…
Сидя напротив Обрэ, вдруг почувствовала себя странно неловко.
"Просто я его почти не знаю, — сказала себе мысленно. — С Мориньером бы такого не было…"
За последние недели она заметно поправилась, отяжелела. "Я стала такой неуклюжей", — подумала смущенно.
Обрэ же смотрел на нее: на ее припухшие веки, на ставший очень заметным живот, на осторожные движения, — как будто, прежде чем двинуться, она продумывала каждый свой жест, каждый поворот… Смотрел и чувствовал внутри себя удивлявшую его нежность.
— Я очень благодарен вам, графиня, за ваше гостеприимство, — сказал, чтобы как-то рассеять, разуплотнить ставшую труднопереносимой тишину, — Я должен сказать вам… Господин Мориньер просил передать вам свое сожаление, мадам. Только недостаток времени не позволил ему посетить ваш замок на обратном из Марселя пути.
Выдохнула облегченно: "Ах, вот чем дело! Слава Богу!"
— Вы задержались в пути, господин Обрэ… Ваше путешествие оказалось успешным? — спросила.
— Были некоторые сложности, — ответил, замявшись. — Но, в конце концов, да — нашу поездку можно назвать удачной.
Она улыбнулась.
— Я счастлива это слышать. Откровенно говоря, я беспокоилась, — зачем-то добавила.
Он кивнул — понимаю. Без лишних слов, без привычной всякому светскому человеку многозначительности.
Клементине хотелось быть искренней и открытой. И ей казалось, что с этим человеком она может себе это позволить.
За короткое время Обрэ занял в доме положение устойчивое и одновременно двойственное. С одной стороны, он продолжал оставаться гостем — не докучливым и приятным. С другой, как-то незаметно для окружающих стал своим без оговорок. Очень скоро обнаружилось к тому же, что он совершенно незаменим.
Обрэ первым встречал Клементину, когда та выходила из спальни и спускалась в зал. Стоило ей появиться на верхней ступени лестницы, он делал несколько шагов вперед, протягивал ей руку, помогая сойти вниз. Непринужденно поддерживал беседу за столом. Сразу после легкого завтрака выходил с Клементиной — пройтись.
Так складывалось, что она не находила слов для отказа. Едва они заканчивали завтракать, начинал собирать ее на прогулку.