Звал Терезу — та откликалась мгновенно. Приносила все, что было необходимо.
Обрэ забирал из рук горничной обувь, опускался на колено, быстро, привычно вдевал отекшие ноги Клементины в меховые ботинки. Подавал ей руку. Когда та вставала, накидывал ей на плечи теплый плащ.
Улыбался тепло, оглядывая ее:
— Вы чудесно выглядите, графиня.
Во время обеда развлекал ее байками. После, если ей приходило желание почитать вслух, — внимательно слушал.
Обрэ был безупречно предупредителен и внимателен.
Стоило Клементине подумать — он отвечал, стоило пожелать — он исполнял. Будто читал ее мысли. При этом, — Клементину это даже пугало, — предупредительность, обходительность, любезность его были насквозь пронизаны какой-то щемящей, непереносимой искренностью. Она не хотела сравнивать, и все-таки каждый раз, опираясь на его руку, принимая знаки его внимания, она вспоминала Филиппа. Да и как она могла не вспоминать?
Вспоминая, едва удерживала слезы.
Он замечал, начинал что-то рассказывать: смешное, дурашливое, нелепое.
Она смеялась. Однажды, прервав его на середине фразы, коснулась руки, сказала тихо:
— Будьте мне другом, Жак.
— Я давно ваш друг. С тех пор, как увидел вас в первый раз, я понял, что могу быть вам только другом.
Клементина взглянула на него изумленно. Поняв, что он не заметил двусмысленности, улыбнулась — он был так прост и открыт.
Подошла к нему совсем близко, прислонилась лбом к его груди. Потом подняла на Обрэ взгляд:
— Я так рада, что вы в эти дни здесь, со мной.
— Я тоже очень рад, графиня, — ответил серьезно.
Однажды им пришлось все-таки отказаться от традиционной прогулки. Еще накануне Клементина чувствовала себя не слишком хорошо. После завтрака же, когда Обрэ взялся ее обувать, обнаружилось, что у нее очень сильно отекли ноги — она просто не смогла влезть в ботинки.
Обрэ покачал головой:
— Вам надо прилечь, госпожа.
Клементина не сопротивлялась. Поднялась, сопровождаемая Жаком, к себе в комнату. Позвала Терезу раз, другой! — та не появилась.
— Наверное, на кухню убежала, — пожал плечами. — Позвольте, я помогу вам, графиня.
Уложил ее на кровать, подложил под ноги валик.
— Подать вам книгу, мадам?
— Да, — она протянула руку, — вон ту. Почитайте мне ее, Жак.
Он взглянул на корешок, раскрыл произвольно.
— Я не знаю греческого, графиня.
— Совсем?
— Совсем.
— Латынь?
Улыбнулся мягко:
— Нет. Почти совсем нет. Боюсь, мадам, я должен признаться, что недостаточно образован.
Клементина смутилась:
— Простите, я не хотела принуждать вас к такому признанию. Мне просто хотелось узнать о вас побольше… Расскажите мне о себе, господин Обрэ.