Она с любопытством разглядывала золотоволосого ребенка, держащегося, как настоящий вельможа. Тот стоял с видом неприступным, даже холодным, изо всех сил стараясь не выказать естественного для всякого человека в его положении интереса к окружающему его пространству.
— Думаю, вам не о чем беспокоиться, сударыня. Мне нравится эта кровать, — вдруг ответил Дени таким величественным тоном, что мужчина в изумлении покачал головой.
Он, кажется, ошибся, полагая, что отпрыск семьи Брассер сможет стать священником, как большинство младших детей дворян. Этот негодник, и в самом деле, горд, как принц крови.
— Не прикажет ли монсеньор принести в комнату теплой воды? — почтительно спросила хозяйка. — Может быть, мальчик захочет умыться?
— Хорошо, — махнул рукой мужчина, — несите сюда все, что нужно.
Через час Дени, вымытый, с чистыми, уложенными на прямой пробор, волосами, сидел за столом и с вожделением разглядывал выставленное угощение. Он очень хотел есть. Но, несмотря на разыгравшийся аппетит, продолжал держать вид горделиво-безразличный. Мориньер с интересом наблюдал за ребенком. Нет, из его первоначальной затеи, похоже, ничего не получится. Во всяком случае, сразу — не получится.
— Сколько вам лет, Дени? — Мориньер без особого удовольствия глотнул принесенного вина. Вино было так себе.
— Пять. Мне исполнилось пять в апреле, сударь.
Дени помолчал. Потом спросил тихо:
— Вы ведь не отошлете меня обратно, в приют? Я туда больше не хочу.
Мориньер задумался. Он намеревался, забрав Дени из приюта, сразу передать его на воспитание иезуитам, чтобы те дали мальчику образование сообразно его происхождению. Но сейчас он понимал, что, во-первых, ошибался относительно склонностей ребенка. Было очевидно, что в этом маленьком теле живет дух непокорный и гордый. А, во-вторых, Жосслен де Мориньер не желал совершать над мальчиком никакого насилия. Достаточно того, что ребенку пришлось пережить за последний год.
Поэтому он со вздохом сказал:
— Нет, Дени. У меня другие планы. Сначала мы поедем в Париж. Но вы должны учиться. Кем вы хотите стать?
— Военным, — уверенно ответил мальчик. — Я научусь драться и убью короля.
Мориньер откинулся на спинку стула, поставил на стол кружку с вином.
— Ну, да… — пробурчал. — Этого только нам и не хватало.
Помолчал. Потом спросил:
— Вот как? Что сделал вам король, Дени?
— Он убил моих родителей. И моего брата.
— Вам довелось лично видеть его величество? Он сделал это сам?
— Нет, — смутился мальчик. — Это сделали его солдаты. Но король приказал…
— Послушайте, Дени, — произнес Мориньер жестко. — Каждый человек несет личную ответственность за то, что он совершает в жизни. Никакой приказ, никакие обстоятельства не могут служить оправданием. Здесь, на земле — еще могут. Иногда. На небесах — нет. К тому же вы уверены, что его величество отдавал подобный приказ? Вы слышали это своими ушами?